Хроники Кадуола

«Вы не понимаете! Мой замысел должен был принести пользу всем его исполнителям! Я могу все объяснить, хотя это не так просто, как может показаться с первого взгляда. Слушайте же! Я кое-что узнал о препаратах гангрилов — немного, самую малость. Они умеют развивать и усиливать некоторые функции мозга и подавлять другие. Ясновидение относится к числу функций, которые они развивают. Учтите! Я — археолог, пользующийся высокой репутацией! — Монкурио придал своей физиономии строгое выражение несгибаемой преданности идеалам просвещения. — Моя первоочередная цель — научные исследования, в этом отношении меня ничто не может остановить! И тем не менее, время от времени мне удается находить неведомые другим сокровища и тем самым финансировать свои исследования».

«Дядюшка Пири называет вас гробокопателем», — заметила Уэйнесс.

«Это не слишком церемонно с его стороны, — отозвался Монкурио. — Но я человек практичный и не стану придираться к мелочам. Древних героев-тенепытов хоронили вместе с их трофеями, танглетами. Набор таких танглетов — целое состояние. Но только одна усыпальница из шестидесяти позволяет найти больше трех или четырех танглетов, и только одна усыпальница из ста — могила героя. Раскопки даже одной могилы — трудоемкое и опасное занятие. Много раз я был на волосок от смерти. Если бы ясновидец мог сказать мне, в какой именно могиле был похоронен герой вместе со всеми его танглетами, через год мы могли бы покинуть Луновей навсегда и прожить остаток жизни, не зная никаких забот. Теперь вы понимаете, для чего потребовались Ирена, наркотики и два ребенка. Ирена любила деньги превыше всего; я знал, что она будет с фанатическим усердием выполнять мои указания».

Дверь, ведущая в спальню, распахнулась — в гостиную ворвалась Карлотта: «С меня довольно! Ты что думаешь, я глухая и слепая дура? Я тебе не гангрилка и не гробокопательница и никого не собираюсь слушаться «с фанатическим усердием»! Уши вянут от всего, что ты тут болтаешь! Тошно становится! Если б мы были одни, я бы тебе сказала, что я на самом деле о тебе думаю!»

«Карлотта, дорогая моя! Зачем же вести себя так несдержанно?»

«Я веду себя более чем сдержанно. Ты — мошенник и многоженец, ты — гниющая язва и шакал в человеческом обличье! Это самые сдержанные выражения, какими можно определить твою сущность. Завтра я пришлю кого-нибудь за своими вещами». Карлотта решительно проследовала к выходной двери и скрылась в ночи. Дверь захлопнулась.

Монкурио расхаживал по комнате, опустив голову и сложив руки за спиной: «Меня преследуют неудачи, мне никогда не улыбается судьба! Бесконечные труды, бесконечное терпение — не говоря уже о расходах! — и все мои ухищрения пошли прахом!» С подозрением взглянув на Уэйнесс, он спросил: «Кто сообщил вам мой адрес? Клара? Я никогда ей не доверял!»

«Нет, Мирон».

«Мирон? — у Монкурио слегка отвисла челюсть. — Ему-то откуда знать?»

Уэйнесс пожала плечами: «Он ясновидец — вы забыли?»

Монкурио возобновил подражание зверю, запертому в клетке. Глоуэн и Уэйнесс попрощались с ним и вышли в ночь, последовав примеру Карлотты.

Облокотившись на поручень веранды, они смотрели на далекие призрачные ряды каменных столбов.

«Я все еще дрожу, — призналась Уэйнесс. — Я была уверена, что он меня убьет».

«Ты едва избежала самой плачевной участи. Мне не следовало тебя отпускать одну», — Глоуэн положил руку ей на плечи. Уэйнесс повернулась к нему, и они крепко обнялись.

Наконец Уэйнесс произнесла: «И что теперь?»

«В настоящий момент не могу придумать ничего осмысленного. У меня голова кружится от всех этих событий. Я хотел бы поужинать с тобой в цивилизованной обстановке, за столом с бутылкой хорошего вина. Я практически ничего не ел уже несколько дней, кроме какого-то хлеба с сыром и куска пылесени. Кроме того, мне негде спать — все номера заняты».

«Это не проблема, — сказала Уэйнесс. — У меня очень хороший номер».

Глава 10

1

Из Танджари на Найоне через скопление Бубенцов к Мерсею, а оттуда на Звездную Базу шестой планеты Аспидиска и в самый центр Ойкумены — весь этот долгий путь обошелся без волнующих или достопримечательных событий. Оставалось только смотреть на проплывающие мимо звезды и задавать себе все тот же вопрос: куда пропали Хартия и бессрочный договор?

Глоуэн и Уэйнесс проводили часы в обсуждении гипотез и размышлениях, но в конце концов вернулись к основным и по-видимому непреложным фактам. Хартия и договор были похищены и проданы Фронсом Нисфитом вместе с другими документами Общества натуралистов. Это подтверждалось действиями Симонетты в «Галереях Гохуна». Она нашла запись, свидетельствовавшую о продаже Хартии и договора Флойду Суэйнеру, что заставило ее вырезать страницу из учетной книги и сосредоточить внимание на ферме Чилке и Юстесе Чилке собственной персоной.