Хроники Кадуола

Как только Джулиан ушел, я позвонил Доркасу Фаллинчу и спросил его: сколько, примерно, сто́ит «Фортунатус» на самом деле? Он сказал, что справедливая рыночная цена такой яхты составляла не менее шестидесяти пяти тысяч сольдо. Как насчет «Фратценгейла»? Вкупе с «Фортунатусом» Фаллинч отдал бы ржавый корпус еще за пять тысяч. Я принял его предложение от имени достопочтенного Дензеля Аттабуса, и сделка была заключена в ту же минуту.

Через полчаса прибыл курьер с документами, ключами и шифраторами. Сегодня утром вы застали меня в процессе перевода семидесяти тысяч сольдо на счет Т. Дж. Вейдлера. Этот перевод приведет к завершению сделки, и на него, боюсь, уже никак не повлияют самые последние указания достопочтенного Аттабуса. Короче говоря, в настоящее время Дензелю Аттабусу принадлежат два звездолета, двадцать девять тысяч сольдо, остававшиеся на его счете, и пятьдесят тысяч сольдо, переведенные со счетов, доверенных Джулиану Бохосту».

Глоуэн спросил: «И теперь эти средства заморожены на счету Аттабуса?»

Главный администратор Вамбольд кивнул, улыбнувшись своей бледной полуулыбкой: «Я мог бы упомянуть, чисто в рамках личных отношений, что в качестве синдика Мурмелианского института я разделяю взгляды достопочтенного Дензеля Аттабуса, заслужившего орден «Благородного пути» девятой степени. Последняя операция позволила мне искупить непредусмотрительное участие в продаже боевых автолетов «Стрэйдор-Ферокс» Роби Мэйвилу, за утверждением которой я должен был предварительно обратиться лично к достопочтенному Аттабусу. Эта ошибка легла тяжким бременем на мою совесть, и меня радует, что ее удалось возместить хотя бы в какой-то степени».

«Кто-то когда-то изрек, что из всех человеческих разновидностей самая безжалостная — пацифисты», — задумчиво произнес Чилке, глядя в пространство.

«И теперь Каткар контролирует счет Дензеля Аттабуса?» — спросил Глоуэн.

Главный администратор сверился с документом, врученным Каткаром: «Достопочтенный Аттабус выразил свои пожелания однозначно. Руфо Каткару предоставляется полная свобода действий в отношении этого счета».

«Счета, содержащего львиную долю активов ЖМО?»

«Так точно».

«Ага! — торжествующе воскликнул Чилке. — А еще говорят, что чудес не бывает! Можно подумать, что денежки Джулиана исчезли в трещине, вызванной искривлением пространства-времени».

Полуулыбка Лотара Вамбольда приобрела печальный оттенок: «Мне придется проявить такт, разъясняя Джулиану сложившуюся ситуацию».

«Достаточно без обиняков изложить нелицеприятные факты! — заявил Каткар. — Джулиану пора уже относиться к превратностям жизни по философски, как подобает мужчине».

«Хороший совет — не премину передать его господину Бохосту».

Каткар задумчиво кивнул: «А мне придется взять на себя бремя новых обязанностей. Тем не менее, я сделаю все, что смогу, без жалоб и упреков».

Глоуэн рассмеялся: «Мы восхищены вашей стойкостью, но интересы Заповедника превыше всего».

«В свое время, когда я закончу подробный анализ...» — ледяным тоном начал Каткар.

Глоуэн не обращал на него внимания: «На счете Дензеля Аттабуса в настоящее время находятся семьдесят девять тысяч сольдо; кроме того, ему принадлежат космическая яхта «Фортунатус» и ржавый корпус «Фратценгейла» — я правильно понимаю?»

«Совершенно верно», — подтвердил Лотар Вамбольд.

Глоуэн повернулся к Каткару: «Прежде всего о «Фортунатусе». Вы можете передать право собственности на космическую яхту директору бюро расследований станции Араминта. Уверяю вас, Бодвин Вук будет очень благодарен и станет пользоваться этой яхтой исключительно по мере надобности — то есть, по своему усмотрению».

«Этого я не допущу!»

«Тогда передайте право собственности мне».

«Что? — вскричал Каткар. — Ни за что! Все это полнейший вздор! Я разделяю нравственные представления достопочтенного Аттабуса, хотя и не продвинулся так далеко по «Благородному пути». Теперь я найду себе место, подходящее для спокойного отдохновения, и займусь изучением «Гнозиса»; кроме того, ничто не помешает мне завести пару хорошо оборудованных птичников. Я намерен использовать доверенное мне имущество Дензеля Аттабуса в благородных целях, во имя совершенствования человечества!»

Глоуэн продолжал говорить совершенно бесстрастно: «Не сопротивляйтесь, не пытайтесь уклоняться или возражать. Это пустая трата времени. Допускаю, что Дензель Аттабус — идеалист; тем не менее, он финансировал преступное подстрекательство к мятежу, и все его имущество, без сомнения, будет конфисковано. Ваше собственное положение, мягко говоря, весьма сомнительно. Представляете, что будет, когда Бодвин Вук узнает, что вы не рассказали ему о вооруженных автолетах? Он принимает такие вещи близко к сердцу».

«Вы прекрасно знаете, что я оказался в затруднительных обстоятельствах! — вскричал Каткар. — Всю мою жизнь я боролся с судьбой! И всегда мои лучшие намерения натыкаются на стену непонимания, всегда меня наказывают за то, за что по справедливости мне полагается награда!»