Хроники Кадуола

«Точнее было бы сказать: от их попоек с души воротит. Возникает впечатление, что они не понимают, где кончается веселье и где начинается истерика. Иногда я ушам своим не верю».

Шард откинулся на спинку стула: «Отчеты Керди, получаемые директором, описывают происходящее с несколько иной точки зрения».

«Не сомневаюсь. Керди, пожалуй, еще хуже всех остальных. Он наслаждается каждой минутой».

«Керди повзрослел физически гораздо раньше, чем психически. Это расхождение вызывает у него серьезные затруднения, — возразил Шард. — То, что тебе кажется невыносимыми глупостями, для него — просто нервная разрядка, возможность хотя бы на время притвориться кем-то другим, войти в роль».

Глоуэн с сомнением хмыкнул: «Твоя теория применима в отношении Керди и, пожалуй, Арлеса, который тоже якшается с «Лицедеями». Но как объяснить поведение Намура, серьезно выслушивающего даже дурацкие выкрики Кайпера? Он это делает из вежливости? Или тоже входит в роль? А может быть, у него что-то другое на уме? Никак не могу его понять».

«Не ты один. Намур готов играть любую роль, которая, по его мнению, полезна для него в данный момент. Иногда он это делает просто для того, чтобы попрактиковаться. Мы могли бы обсуждать Намура целый день, и еще на завтра осталось бы, о чем поговорить».

Глоуэн встал и подошел к окну. «Не могу сказать, что мне нравится подсматривать и подслушивать, — проворчал он. — Я готов от стыда провалиться, изображая из себя задирающего хвост бесстрашного льва и рыча в унисон с семью пьяными идиотами».

«Это задание не может длиться вечно. Должен заметить, что ты уже заслужил одобрение Бодвина Вука и, если афера с бесстрашными львами кончится удачно, можно будет считать, что ты получил постоянную должность в отделе расследований — независимо от показателя статуса».

«Еще один повод для расстройства! — вздохнул Глоуэн. — Осталось всего два года до окончания моей субсидии».

«Ты слишком много беспокоишься! Как-нибудь все обойдется, даже если мне придется выйти на пенсию раньше времени. В худшем случае ты можешь жениться на ком-нибудь из пансиона».

«Этого я не могу обещать. Даже Намуру такое решение проблемы никогда не казалось приемлемым».

«Намур мог бы найти в пансионе дюжину невест, готовых за него выскочить в любой момент. Но его женитьбе препятствует Спанчетта. Говорят, она не дала ему жениться на своей сестре, Смонни».

«Трудно представить себе такую пару! Даже если я когда-нибудь женюсь, что сомнительно, я не стану жениться по расчету».

«В любом случае, тебе еще рано думать о таких неприятностях».

«Я и не спешу, как видишь».

Через некоторое время Шард ушел по своим делам. Глоуэн продолжал стоять у окна, глядя в парк.

Погода обещала быть безупречной — Сирена ярко горела в безоблачном небе, сады Клаттоков цвели в безмятежной красе. Подавленность Глоуэна начала постепенно отступать.

Ему в голову пришла приятная мысль. Он подошел к телефону и позвонил в Прибрежную усадьбу.

К счастью, на звонок ответила Уэйнесс. Увидев на экране лицо Глоуэна, она тоже включила видеосвязь. Голос ее звучал сердечно, но слегка чопорно: «Доброе утро, Глоуэн!»

«Ты выражаешься слишком сдержанно. Прекрасное утро!»

Уэйнесс молитвенно сложила ладони: «Как хорошо с твоей стороны, что ты потрудился меня об этом известить!»

«Я позвонил бы еще раньше, — скромно ответствовал Глоуэн, — но хотел предварительно удостовериться в том, что мое сообщение будет достаточно обосновано».

«Спасибо, Глоуэн! Ты проявил похвальную предусмотрительность. Если бы ты позвонил до рассвета, и мы все вылезли бы из постелей только для того, чтобы увидеть за окном сплошную завесу дождя, возникла бы ситуация, которую иначе, как «конфузией», не назовешь».

«Так точно! — Глоуэн заметил, что Уэйнесс надела темно-зеленую блузку с белыми манжетами и белым шелковым воротником. — А почему ты разоделась в пух и прах? Куда-нибудь собираешься?»

Уэйнесс с улыбкой покачала головой: «Все объясняется исключительно тщеславием, свойственным натуралистам. Мы просто не можем позволить кому-нибудь подумать, что нас можно застать в дезабилье, позвонив на рассвете».

«Лукавые отговорки! Во-первых, уже давно не рассвет. Во-вторых, ты явно куда-то собралась».

«На самом деле к нам приехали гости из Стромы, и мне строго-настрого приказано вести себя самым лучшим образом. Кроме того, мне приказали приодеться, чтобы я не выглядела, как исхудалая бродяжка, ночевавшая под кустом».

«Если ты не переоденешься в лохмотья и не будешь показывать гостям язык, тебе разрешат отлучиться на пару часов, чтобы проехаться со мной под парусом?»

«Сегодня? Несмотря на то, что в числе наших гостей не кто иной, как влиятельный молодой философ Джулиан Бохост?»

«Значит, не разрешат».

«Ни в коем случае! Если бы я удрала с тобой на лодке, оставив Джулиана торчать на берегу, по возвращении меня встретили бы очень холодно, а Джулиан стал бы оскорбленно задирать нос».

«Но остался бы при этом философом?»