Хроники капитана Блуда

В вестибюле он сдал наших героев на руки подростку из местного молодежного крыла партии, который должен был исполнять роль гида. Парень провел их в большую ложу сразу над партером, откуда было все прекрасно видно. Вот только смотреть было не на что. Зал быстро заполнялся консервативно одетыми делегатами. Даже подросток, сидящий рядом с Блудом был одет в костюм с галстуком. Печать официоза лежала на всем, немудрено, что Руудс немедленно начал клевать носом. Его деятельной натуре это все было настолько скучно, что нельзя было передать словами. Фей и гид тихо, чтобы не мешать старпому, разговаривали на нейтральные темы, Блуд и Дорж просто прислушивались к этому разговору, не больно-то и обращая внимание на доклад, который читал планетарный руководитель, и вопросы, которые ему тут же задавались из президиума. Внезапно резкое измение тональности разговора заставило космолетчиков насторожится, а чуткий Руудс немедленно проснулся. Представительный, седеющий, уже с порядочным брюшком, в дорогом костюме и с еще более дорогими часами на руке, планетарный руководитель вдруг изменился до неузнаваемости.

— Подонки! Мерзавцы! Все вон отсюда! — бесновался он на трибуне. На глазах изумленных космолетчиков он схватил стоящий рядом с ним графин, налил воды в стакан и выплеснул ее прямо в президиум. Стакан полетел следом.

— Негодяи! — продолжал надрываться он.

К трибуне уже подбегали молодые люди, а планетарный руководитель кидал в них скомканными листами бумаги из своего доклада и экономно плескал водой прямо из графина. Руудс сделал попытку выпрыгнуть в зал прямо из ложи, благо там было-то ярда четыре с половиной до пола: для ксоорлианина и вовсе ничего. Блуд вовремя ухватил его за пояс.

— Ты куда еще?

— Но там же драка!

— И на чьей ты стороне?

Этот простой вопрос застал Руудся врасплох. Он молча умоляющими глазами смотрел на капитана.

— Если ты решил вступиться за оратора, то тебе придется драться с половиной зала. А если ты хочешь успокоить его, то не волнуйся: с ним уже справились.

Плюющегося во все стороны, как некое подобие верблюда, планетарного руководителя, действительно, уже стащили стащили с трибуны и со сдержанными, но хорошо слышными ругательствами тащили к боковому выходу. Тут Дорж вспомнил о существовании гида и обратился к нему:

— Из-за чего это все произошло?

Ошарашенный подросток закрутил головой.

— Понятия не имею! Может, что ему не так сказали? Не знаю…

— А это его нормальное поведение или что-то необычное? — вклинился Фей.

Теперь парень засмущался.

— Ну, в общем, нормальное. Он не первый раз делает такое… Раньше, правда, только на политических диспутах. За это его очень любило наше телевидение! — неожиданно гордо закончил он.

— Да, если бы драка не закончилась так быстро, я бы мог пригодиться, — со вздохом сказал Руудс.

— Чует мое сердце, это еще не конец, — загадочно ответил Дорж.

Только все было успокоились, только было на трибуну взошел очередной докладчик, только было Руудс закрыл глаза, как распахнувшиеся двери парадного входа ударили в стену с такой силой, что в воздух взлетели два облачка пыли. Зал, расчитанный тысяч на пять-шесть зрителей, был заполнен меньше, чем на треть, а теперь на свободное место вливалась целая река молодых парней и девушек — точных копий национал-анархистов, пикетирующих здание. На ходу они быстро сдергивали плакаты с рукоятей и оставались с палками в руках. На глаз их было, по меньшей мере, столько же, сколько и делегатов.

— Помогите, как-нибудь! — чуть не плача прокричал гид космолетчикам.

Руудс, совершенно спокойный, собранный и напряженный, помотал головой.

— Ваши люди должны драться сами.

— Но Вы можете все изменить!

Руудс вновь помотал головой.

— Да, я в состоянии пройти к президиуму и даже некоторое время там держаться. Но для этого мне придется убивать всех направо и налево. Я не буду никого убивать, если меня не вынудят к этому! — длинные клыки бесшумно покинули свои гнезда. Тем временем, из соседней ложи послышались звуки борьбы. Фей осторожно вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что же там происходит.

— Людей оттуда уволакивают внутрь, — доложил он. — Хорошо, что вниз не скидывают.