Хроники Каторги: Цой жив

На этот раз прождал недолго, Каторга благоволила ему, потому как минут через пять на полянке, отвлекшись от коры ели, появилось сразу три троллика. Они поспешили полакомиться крошками пайка, лихо, с неописуемой легкостью запрыгнув на тело искателя, и принялись поглощать крошки лакомства. По их энергичному чавканью и хрусту искатель слышал, с каким наслаждением и скоростью троллики грызли любимое кушанье. Но их оказалось трое, многовато; для прохода через Перевал достаточно и двух, да и рук у искателя не хватит, чтобы схватить троих за раз. Подождал пока один из зверьков, наевшись и набив щеки, унесся прочь. Подгадав момент, молниеносно ухватил сидящих, еще не успевших отобедать тролликов за длинные уши. Троллики трепыхались, попискивали. Уложил их в мешок, приготовленный заранее, и поспешил унять; миниатюрные зверьки, почувствовав грубые, но теплые руки на своих серо-зеленых шкурках, быстро успокоились и стихли.

Цой готов. Перевал ждал.

ГЛАВА 7

Перевал - все вокруг смердело псиной, и не удивительно - рассадник калебов, диких собак, чьим налитым кровью глазам ненавистен солнечный свет. Искатель стоял у самой его границы; прямо под ним тянулась полукруглая линия жаркого солнца, а впереди тень, отбрасываемая тарелкообразной крышей строения, а за нею, - мрак; на этот раз переступил границу, не раздумывая.

Прошел не много, метров пять и остановился, позволив глазам свыкнуться с темнотой.

Белая краска на стенах давно отслоилась, оголив рыжий скрежетавший металл. Доносился и стук стальных тросов, стонавших под давлением уцелевшей части конструкции и где-то там, в глубине, калебы скреблись когтями о пошарпанный пол.

Но искатель пришел не один - безумно быстрые троллики, послушно сидевшие в мешочке, ждали своего часа. Фляги с бесьей мочой могло хватить, но искатель не мог рисковать, - очень хотел добраться до Искры первым.

Цой опустился на колено, выставив вперед себя мешок с тролликами, и едва успел ослабить узел, как лихие зверьки пустились наутек, да так, что лапы сверкали.

Искатель прислушался к мраку, откуда доносились отголоски рваного лая; погоня началась - калебам будет, чем себя занять - тролликов ни в жизнь не поймают, и ему будет много легче. Еле слышно открутил крышку железной фляги, тошнотворный запах мочи мгновенно ударил в нос. Запах жидкости едкий настолько, что когда-то от него слезились глаза, но те дни давно позади. Цой привык, зловоние бесьей мочи уже не вызывало никакого отвращения, он его почти не замечал. Искатель вытянул из ножен Олю и осторожно, совершенно беззвучно направился вверх по наклонной поверхности.

С момента его последнего визита Перевал почти не изменился, разве только ужаснее стал: изнутри приплюснутое строение выглядело сродни подушечке, пронизанной десятками иголочек; то были несущие балки, при падении пронзившие конструкцию насквозь. Люди Старого мира не планировали подобного убранства, но у Каторги имелось свое видение мира, в котором почти не осталось людей.

Звук рвущейся стали эхом бродил меж торчавшими под разными углами рельсами, метался от одной скругленной тьмой стороне к другой, а всякий хлам, обглоданные кости людей и животных, ставших жертвами ужасов Перевала и беспощадного времени, дополняли не без того кошмарный антураж.

Окруженный пробирающими до дрожи звуками искатель, осторожно ступая, брел дальше.

Впереди, в двухстах метрах красовался широченный проем окна овальной формы, демонстрирующий панораму белоснежных, пышных облаков. Амбразура, похожая на ореол из-за сочившихся лучиков света, напоминала волшебные ворота в блаженный мир без боли и мучений. Кажется, в Старом мире это чудесное место окрестили Раем, но Цой давно уяснил: если таковой обитель и существовал, ему не суждено там оказаться. Каторга - его все, целиком и полностью.

Наклон с каждым шагом делался более острым и Цой, убрав Олю в ножны, уже почти взбирался по нему, как по отвесной скале.

Позади раздался писк, заставивший лукавую улыбку проскользнуть на лице искателя; один из калебов, пытаясь догнать троллика, не рассчитал скорости и во что-то втюхался, может насмерть, а может и нет, скорее нет, калебы - живучие твари.

Уступы Цой выбивал самолично, оттого, совершенно уверенный, ловко карабкался выше не хуже матерого альпиниста и совсем скоро оказался на самом верху; стоял на широченном проеме окна. А внизу, прямо под ним, в месте, с которого начал свой подъем, показался калеб, следом еще один. Сообразили, наконец, что искатель их вновь одурачил, и выказывали недовольство то низким рычанием, то грозным, изорванным лаем. В бездонном мраке Перевала, зенки диких собак сверкали белыми огоньками, иногда на свет показывались ужасные морды, обтянутые ломтями ссохшегося мяса, но стоило лучам солнца коснуться облезлой кожи, как калебы моментально скрывались в темноте.