Хроники Хокмуна. Рунный посох

Никто не отозвался.

Они обшарили все вокруг в поисках какого-нибудь лаза, но тщетно.

— Он исчез! — простонал Хокмун. — Исчез, д'Аверк, и Бог знает, куда. Очевидно, после бегства Тоузе он решил, что оставаться здесь небезопасно, и перебрался в другое место…

— Не думаю, — сказал 'Аверк. — Тогда он забрал бы свои пожитки, не так ли?.. — Он оглядел пещеру. — На койке, похоже, кто-то недавно спал. Нигде нет пыли. Скорее всего, Майган просто вышел ненадолго и скоро вернется. Подождем.

— А как же Мелиадус?

— Ну, уповай на то, что барону еще придется поискать пещеру.

— Если он настроен так же решительно, как описывала Флана, то это не составит для него труда, — заметил Хокмун. Он подошел к скамье, где были разложены блюда с мясом и овощами, и принялся есть. Д'Аверк присоединился к нему.

— Будем ждать и отдохнем заодно, — сказал француз. — Ничего другого не остается.

Прошел день, минула ночь, а старик не возвращался. Хокмун не находил себе места.

— Боюсь, что его схватили, — сказал он. — Мелиадус нашел его в горах.

— Если так, то Мелиадус все равно притащит его сюда, а мы заслужим признательность старика, освободив его из плена, — нарочито весело ответил д'Аверк.

— Там, насколько я понял двадцать человек, вооруженных огненными копьями. Нам не справиться.

— Ох и настроеньице у тебя, Хокмун! Раньше мы справлялись и с большим количеством врагов.

— Угу, — согласился Хокмун, но было видно, что путешествие сильно измотало его. Возможно, маскарад во дворце Короля Хаона дался ему тяжелее, нежели д'Аверку, который страсть как любил плутовство и мистификации.

Наконец Хокмун не выдержал и шагнул на уступ у входа в пещеру. Какое-то чувство толкнуло его посмотреть вниз.

Теперь всадники были совсем близко, и сомнений не оставалось: во главе отряда скакал Мелиадус.

Богато украшенная маска Волка ослепительно сверкнула на солнце, когда он поднял голову и увидел Хокмуна — в ту же секунду, когда герцог глянул вниз.

Долину огласил хриплый вой. В этом звуке слились ярость и ликование, это был голос волка, почуявшего добычу.

— Хокмун! — ревел он. — Хокмун!..

Барон соскочил с лошади и стал карабкаться на скалу.

— Хокмун!

Следом за ним взбирались до зубов вооруженные воины, и Хокмун понял, что у него и д'Аверка не было никаких шансов.

— Д'Аверк! Мелиадус здесь! — закричал он. — Быстрее, надо забраться на вершину склона, иначе он загонит нас в ловушку!

Д'Аверк выскочил из пещеры, на ходу натягивая перевязь, глянул вниз и согласно кивнул. Хокмун побежал к скале, нащупал скобы и быстро стал подниматься.

Струя пламени, выпущенная из огненной пики, подпалила волосы на его запястье, другая струя ударила в скалу чуть ниже, но он продолжал карабкаться.

Возможно, на вершине склона им придется принять бой и сражаться не на жизнь, а на смерть.

— Хо-о-о-к-му-у-ун! — гремел дрожащий от жажды мести голос Мелиадуса, и многократное эхо вторило ему: — Хо-о-о-к-му-у-ун!

Хокмун не останавливался ни на секунду, царапая ладони об острые выступы скалы, сбивая в кровь ноги, рискуя сорваться и увлечь за собой лезущего следом д'Аверка.

Они достигли вершины, за которой простиралось плато, и бросились прочь от обрыва, но огненные пики отрезали им путь к бегству.

— Ну, а теперь, — сурово произнес Хокмун, вытаскивая меч, — мы будем драться.

Д'Аверк усмехнулся:

— Наконец-то. А я уж решил, дружище, что ты совсем голову потерял.

Они посмотрели вниз. Барон Мелиадус добрался до уступа перед пещерой и ринулся внутрь, приказав своим людям карабкаться дальше и схватить ненавистных беглецов. Очевидно, он надеялся обнаружить в пещере и остальных — Оладана, графа Брасса или даже Исольду.

Вскоре над обрывом появилась голова первого гранбретанца в маске Волка, и Хокмун ударил по ней ногой. Маска лязгнула, однако воин удержался на краю и даже схватил Хокмуна за ногу, рассчитывая либо на то, что тот затащит его на плато, либо на то, что сорвутся оба.

Подбежавший д'Аверк пнул солдата в плечо. Воин промычал что-то нечленораздельное, отпустил ногу Хокмуна, попытался ухватиться за выступ скалы на краю обрыва, но, взмахнув руками, полетел спиной вниз, воя почти непрерывно на всем долгом пути к равнине.

Следующему воину Хокмун перерезал горло, другому почти по рукоять вонзил меч в нижнюю часть живота, в щель между пластинами доспехов, но на месте убитых тут же появлялись другие Волки.

Друзья сражались около часа, стараясь не дать противнику забраться на плато и одновременно отражая атаки тех, кто все-таки забрался.

Но их все-таки окружили, и мечи, точно зубы гигантской акулы, нацелились им в лица.

— Сдавайтесь, джентльмены, — послышался голос Мелиадуса. — Или я прикажу зарезать вас.

Опустив оружие, Хокмун и д'Аверк в полном отчаянии посмотрели друг на друга.

Они прекрасно понимали, что Мелиадус ненавидит их лютой ненавистью, и что теперь, попав в плен на вражеской территории, у них не оставалось никакой возможности спастись.

Мелиадус, как видно, тоже понимал это, поскольку, сдвинув набок маску Волка, ухмыльнулся и заметил: