Хроники Хокмуна. Рунный посох

Склонив голову в громадной маске Волка и раскинув в стороны руки, барон Мелиадус рухнул на колени Завоеватель Европы пал ниц перед своим Королем. Однако в мыслях он был далеко от рабской покорности. Он возносил благодарность духу своего Ордена за то, что маска скрывала лицо, и никто не увидел гримасу ярости, исказившую его.

Он двинулся прочь от Тронной Сферы, а за ним все следил пронизывающий взгляд Короля-Императора.

Мелиадус повернулся и начал долгий обратный путь к гигантским дверям. Он шел и чувствовал, что глаза за неподвижными масками Богомолов следят за ним со злорадством.

Выйдя из дверей, он свернул налево и зашагал по извилистым коридорам Дворца в поисках покоев графини Фланы Микосеваар — Канберийской, вдовы Азровака Микосеваара, возглавлявшего когда-то Легион Стервятников. Графиня Флана была единственной родственницей Короля Хаона, его кузиной.

Глава 2 МЫСЛИ ГРАФИНИ ФЛАНЫ

Графиня сидела у окна и смотрела на спиралеобразные крыши Лондры. Бледное прекрасное лицо хранило выражение печали и растерянности. На лакированном столе перед ней лежала маска Цапли.

Графиня отвернулась, и по ее нарядному платью из шелка, украшенному драгоценными камнями, скользнул красный отсвет солнца. Она встала и подошла к шкафу. В нем все еще хранились причудливые костюмы двух мужчин, давно уже покинувших ее покои. Это были доспехи, в которые облачались Хокмун и д'Аверк, когда выдавали себя за эмиссаров Коммуназии. Графиня Флана погрузилась в раздумья. Она пыталась представить, где эти люди сейчас, что с ними и что произошло с д'Аверком, который, как она догадывалась, полюбил ее.

Графиня Канберийская за всю свою недолгую жизнь имела дюжину мужей и неисчислимое множество любовников и постоянно избавлялась от них тем или иным способом — как любая женщина избавляется от пары старых чулок. Графиня до сих пор не познала любви, она никогда еще не испытывала тех чувств, которые были не чужды даже жителям Гранбретании.

Но д'Аверк, щеголь и гордец, который вечно прикидывался больным, неизвестно почему вызвал у Фланы целую гамму неожиданных для нее чувств и желаний.

Прежде графиня держалась при дворе особняком, будучи едва ли не самой здравомыслящей из всей дворец кой свиты. Теперь же в ней проснулось некое новое чувство, не имеющее ничего общего с эгоизмом, которые славились повелители Темной Империи. Вероятно, ласковый, чувствительный и тонкий д'Аверк пробудил Флану от апатии, вызванной отнюдь не отсутствием души, а напротив — ее величием. Величием души, не желающей покориться существованию в безумном, эгоистичном, извращенном мире короля Хаона.

Будто вырвавшись из объятий дурного сна, она уже не могла не обращать внимания на свое ужасное окружение, не могла бороться с мыслью, что ее возлюбленный никогда не вернется.

Она удалилась в свои покои, старательно избегая разного рода сборищ и встреч. Хотя одиночество и спасало ее от общения с придворными, оно же давало благодатную почву для печальных мыслей…

По бледным щекам графини покатились слезы, и она смахнула их надушенным шелковым платком.

Служанка открыла дверь в комнату и в нерешительности остановилась на пороге. Флана машинально протянула руку за своей маской.

— В чем дело?

— Барон Мелиадус Кройденский, миледи. Он хочет видеть вас. По неотложному делу.

Флана надела маску. С минуту она обдумывала слова служанки, потом пожала плечами, решив, что ничего не изменится, если она уделит несколько минут Мелиадусу, Может быть, у него есть известия о д'Аверке, которого барон так горячо ненавидит. Немного хитрости, и она сумеет выведать все, что ему известно о ее возлюбленном.

Но если Мелиадус пожелает заняться с ней любовью?

Ведь такое бывало уже не раз. Что ж, тогда она просто выставит его вон, как это делала и раньше.

Она чуть наклонила маску и приказала:

— Пригласите барона.

Глава 3 ХОКМУН МЕНЯЕТ КУРС

Корабль быстро рассекал морскую гладь, его огромные белые паруса вытянулись по ветру. Небо было ясным, а море — спокойным. Рулевой смотрел на главную палубу, где стоял, вглядываясь в океан, Хокмун. Золотистые волосы герцога Кельнского трепал ветер. За спиной вился бордовый бархатный плащ. Красивое лицо Дориана Хокмуна портил лишь Черный Камень во лбу.

На палубу поднялся боцман. Хокмун церемонно вскинул руку, приветствуя его.

— Я отдал приказ плыть вдоль побережья в восточном направлении, сэр, — доложил боцман.

— Кто посоветовал вам плыть этим курсом?

— Никто, сэр. Просто я подумал, что раз вы направляетесь в Днарк…

— Мы направляемся не в Днарк. Скажи об этом рулевому.

— Но тот страшный воин — Рыцарь в Черном и Золотом, как вы его называли, он же говорил…

— Он мне не указ, боцман. Му направляемся прямиком к Европе.

— К Европе, сэр?! После того как вы спасли Нарлин, мы доставим вас куда захотите и сами последуем за вами. Но понимаете ли вы, какое огромное расстояние мы должны пройти, чтобы достичь Европы, сколько морей нам придется пересечь, какие шторма пережить…

— Да, понимаю. Но все равно мы идем в Европу.