Хроники Хокмуна. Рунный посох

— Меня предали! — закричал в ответ Хокмун. — Предали! В тех сумках я вез Камаргу спасение, а Рыцарь украл их! Он обманул меня! Всучил мне никчемную побрякушку, а забрал машину, которая может творить чудеса! Вперед, звери! Вперед, будьте вы прокляты!

— Дориан, послушайся д'Аверка! — взмолилась Исольда. — Ты нас погубишь и сам погибнешь, — а какая польза графу Брассу и Камаргу от мертвецов?

Колесница взлетела и с грохотом ударилась о землю, едва не развалившись на части.

— Дориан! Опомнись! Рыцарь не предал нас! Он нам помогал! Наверное, его убили враги… Убили и забрали сумки.

— Нет! Я еще там догадался, что он замыслил измену! Он сбежал и унес подарок Ринала!

Однако слова девушки подействовали на Хокмуна отрезвляюще. Длинный кнут перестал гулять по бокам животных, и те сразу умерили свой бег. Усталость брала свое.

Молодой герцог передал вожжи д'Аверку, медленно опустился на дно колесницы и закрыл лицо ладонями.

Д'Аверк остановил кошек, и те, тяжело дыша, без сил повалились на землю.

Исольда пригладила растрепанные волосы Хокмуна.

— Дориан, милый, Камаргу нужен только ты. Не знаю, на что способна машина, о которой ты говоришь, но уверена, что от нее мало проку. Зато у тебя есть Алый Амулет, а уж он-то нам наверняка пригодится.

Сквозь сплетение ветвей светила луна. Выбравшись из колесницы, д'Аверк и Оладан размялись, растерли ушибленные места и отправились за хворостом.

Хокмун запрокинул голову. В лунном свете лицо его было белым, а Черный Камень во лбу зловеще поблескивал.

Герцог Кельнский грустно посмотрел на Исольду и вымученно улыбнулся.

— Спасибо, что веришь в меня, Исольда. Но боюсь, одного Дориана Хокмуна недостаточно, чтобы победить Гранбретанию. Теперь, после предательства Рыцаря, я сомневаюсь, что нам удастся…

— Дорогой, его предательство не доказано.

— Не доказано, но я был уверен, что он сбежит от нас, как только завладеет машиной. И он догадывался о моих подозрениях. Знаю, машина у него, и он уже далеко. Не знаю, зачем она ему понадобилась и какие у него цели. Может, они благороднее и важнее моих, но простить его я не смогу. Он меня обманул. Он меня предал.

— Он служит Рунному Посоху и знает больше, чем ты. Может быть, он хочет сохранить эту вещь. А может, считает, что она опасна для тебя.

— Я не уверен, что он служит Рунному Посоху. С таким же успехом он может служить Темной Империи. А я стал орудием в его руках!

— Любовь моя, нельзя быть таким подозрительным.

— Приходится, — вздохнул Хокмун. — Я буду в каждом видеть врага, пока не падет Темная Империя, или пока я не погибну. — Он привлек девушку к себе и положил голову ей на грудь. Вскоре он заснул и проспал до утра.

Утро выдалось холодное, но солнечное. Мрачное настроение Хокмуна рассеялось, его спутники, выспавшись, тоже повеселели. Все проголодались, даже звери-мутанты высунули языки и следили за людьми жадными, злыми глазами. Проснувшись раньше всех, Оладан смастерил лук и несколько стрел и отправился на поиски дичи.

Покашливая, д'Аверк натирал свой огромный шлем найденным в колеснице лоскутом сукна.

— Как бы этот западный воздух не повредил моим слабым легким, — пожаловался он. — Я бы предпочел снова оказаться где-нибудь на востоке, хотя бы в Коммуназии. Я слышал, это благородная, цивилизованная страна, и там моим талантам нашлось бы достойное применение. Возможно, я бы дослужился там до высокого ранга.

— А от Короля-Императора вы уже не надеетесь получить награду? — насмешливо спросил Хокмун.

— Разве что подобную той, которую он обещал вам, — ответил д'Аверк. — Ах, если бы проклятый пилот скончался чуть раньше… К тому же, есть свидетели, что в замке я дрался на вашей стороне… Пожалуй, не стоит связывать с Гранбретанией мои дальнейшие планы.

Пошатываясь под тяжестью двух оленей — по одному на каждом плече, — из чащи вышел Оладан. Хокмун и д'Аверк поспешили к нему на помощь.

— Два выстрела — два оленя, — похвастал зверочеловек. — А оружие, между прочим, сделано наспех.

— А зачем два оленя? — удивился д'Аверк. — Нам и одного-то не съесть.

— А звери? Если их не накормить, то к вечеру они накинутся на нас, и даже Алый Амулет их не остановит.

Разделив одну тушу на четыре части, они бросили мясо тихо рычащим мутантам, а сами занялись изготовлением вертела.

После еды Хокмун вздохнул и улыбнулся.

— Говорят, сытная трапеза избавляет от всех тревог. Признаюсь, я только сейчас в этом убедился. Давно я так не завтракал. Как, все-таки здорово — свежая оленина, да еще в лесу…

— У вас превосходное здоровье, Хокмун, — сказал д'Аверк, не без ловкости разделавшись с огромной порцией мяса и брезгливо вытирающий пальцы. — Мне бы ваш аппетит.

— А мне — ваш, — засмеялся Хокмун. — Того, что вы съели, мне хватило бы на неделю.

Д'Аверк укоризненно поглядел на него.

Исольда, положив на траву кость с остатками мяса, неожиданно спросила:

— Интересно, здесь есть поблизости город или село? Мне бы надо одеться… — девушка, чью наготу скрывал лишь плащ Хокмуна, заметно дрожала.