Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

Гаара много раз убивал людей и не видел ничего зазорного в добивании поверженного противника. И когда его сестра практически избила свою противницу, ему не было особо интересно.

Тогда почему, когда он посмотрел вслед вышедшему из зала Неджи, в голове появились различные картины жестокой расправы, начиная от медленного удушения песчаной удавкой и заканчивая банальным погребением?

Странно...

Сейрам, до этого державшая Хинату на руках, осторожно положила её на расстеленный плащ и сунула ей под голову мягкую сумку. Выглядела Хьюга неважно и походила на поломанную куклу, с которой нужно обращаться как можно бережней.

В груди желчью разлилась непонятная злость, и Собаку крепко сжал рукой перила.

За не такую уж и длинную, но насыщенную жизнь, с Куренай случалась всякое, но ей ещё ни разу не кланялись вот так, коленноприклонно. Хотя и создавалось ощущение, что девушка просто зачем-то преграждает ей путь к ученице, но раз уж она выбрала такой необычный способ, то следовало её выслушать. Возможно, она объяснит, почему это её команда так озабочена судьбой куноичи из другой деревни.

- Прошу простить меня. В произошедшем есть не малая доля моей вины.

Для убедительности, Шио склонилась ещё ниже, метя концами волос пол.

- Что ты имеешь в виду? – спросила Куренай. – И поднимись.

Девушка не сдвинулась с места.

– В Лесу Смерти Хината помогла нам, своим противникам по экзамену, хотя могла бы этого не делать. В знак благодарности я необдуманно отдала ей свиток с техникой. Там достаточно направить чакру, и активируется мощное генджитсу... В последний момент боя ей удалось его активировать, но её организм не был готов к такой перегрузке. Возможно, ей просто не хватило чакры...

Куренай, которой сначала показалось всё это подозрительным, задумалась. Да, Неджи блокировал тенкецу, но чтобы окончательно перекрыть потоки чакры, нужно проделать такое абсолютно со всеми, а он этого не сделал... Вдобавок, как она сейчас припоминала, Хината действительно ухватилась за какой-то свиток, а беспокойство этих людей за её ученицу не казалось фальшивым.

К тому же, благодаря этой технике и, косвенно, этим людям, Хинате удалось поставить на колени брата, в итоге проиграв не в сухую. И Неджи они остановили, когда Куренай не ожидала: женщина не думала, что тот вздумает добить противника уже после окончания боя, а потому не успела в нужный момент.

- Боюсь, медики не справятся с последствиями... Точнее, мы в точности знаем, что надо делать, а они – нет. Им нужно будет время... Позвольте нам позаботиться о Хинате.

«А ведь кланяется как воин, а не как просящий», – отстранённо подумала Куренай, немного разбирающаяся в таких вещах.

- Делайте что хотите, – обречённо выдохнула она, ощущая нарастающее беспокойство за ученицу и собственную неуместную беспомощность. – Только осторожней.

Ёко кивнула. Ей поверили, а это сейчас главное. Неджи, наверняка, тоже решил, что это генджитсу, хотя не мешало бы перепроверить, на всякий случай.

Поднимаясь, девушка краем глаза заметила, как Шукаку, шепнув что-то Гааре, развязной походкой, будто так и надо, вышел из зала. Через некоторое время, пользуясь тем, что объявили следующий бой, за ним незаметно выскользнул и Собаку.

*Катагину – безрукавка с преувеличенными плечами. Такую носили самураи поверх своей обычной одежды.

**Хакама – длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку или шаровары, традиционно носимая мужчинами в неформальной обстановке, в качестве формы в некоторых боевых искусствах.

Цукиёми – бог Луны, брат богини Аматерасу. Здесь – не техника! (см. подробней позже по тексту)

====== Глава 21. Такт и забота ======

Хинате никогда не делали иглоукалывание, но она подозревала, что ощущения после могли бы быть похожими: каждый миллиметр кожи слегка покалывало, словно под кожей проносились крохотные электрические заряды. Вслушавшись в себя, девочка поняла, что это почти так – какая-то новая, необузданная энергия текла вдоль вен вместо чакры, и, хоть и казалась пока немного чужой, наполняла всё тело. Если бы ей сейчас сказали, что концы её волос искрятся, она б и не удивилась. Даже кончики пальцев подрагивали от переизбытка чакры.

Вокруг творилось что-то странное. Хьюга, не открывая глаз, чувствовала теплоту живых тел, клубящуюся вокруг энергию, собирающуюся в коконы-фигурки; они были как разноцветный хрусталь, подсвеченный изнутри, а самые яркие почему-то собрались вокруг неё, ослепляя, и в то же время казались ей чем-то родным.

Девочка попробовала шевельнуться, постепенно возвращаясь в реальный мир. Тело отозвалось ноющей болью, как после их первой серьёзной миссии. Хоть невидимые, но ощущаемые всполохи стремительно тускнели, но стоящий же в ушах высокий громкий звон никуда исчезать не желал.

Кто-то осторожно тронул её за плечо.

- Не переломи, – сказали едко. Имя, пытающееся пробиться из затянутой мутной плёнкой памяти, обогнал образ: в меру смуглое лицо, лёгкая, ничего не значащая улыбка, задорные хвостики в комплекте с рваной чёлкой и горящие глаза.