Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

- С луками, с луками... Что светлые, что тёмные – все они с луками, хоть и разными. Но Империя Тёмного Леса славится своей конницей. Чёрные кони с необрезанными гривами, длинные чёрные волосы всадников, лёгкие латы из особого невероятно крепкого серебра... Парадная кавалерия Бога Луны. Невероятно красивое, завораживающее и, одновременно с этим, жутковатое зрелище. Я лишь один раз видела это, но... Раз увидишь – не забудешь никогда...

Хьюга шумно выдохнула. Девочка весьма смутно могла это представить, но Ёко говорила с таким придыханием, что она невольно прониклась. Безумно захотелось увидеть это своими глазами, но разве это возможно для неё...

Кицунэ же вдруг замолкла, а затем попросила Хинату слезть: девочка сидела рядом с ней. Хьюга послушно спрыгнула с камня, после чего Шио согнулась в три погибели, чтобы дотянуться руками до его основания, не поднимаясь. Некоторое время она шарилась там, а когда выпрямилась, у неё в руках был сапог.

Левый.

- Ой, а я и не поняла, что это он, когда смотрела... – виновато пробормотала Хината.

- Да ничё, – Ёко махнула рукой. – Это у меня так...

- Озарение? – подсказал Шукаку.

- Типа того. Лови.

Девушка кинула ему обувку. Положив сапог ко второму, тануки тоже расположился на облюбованном Шио каменном седалище. Хьюга вернулась на прежнее место; Шио облокотилась на него.

- Я тебе не подставка.

- Молчи, подставка, – она шутливо пихнула его кулаком, а потом так же шутливо потёрлась щекой о ткань куртки, усмехнувшись. – Дай поваляться, я устала.

Шукаку фыркнул. Ёко устроилась поудобней, озорно подмигнула Хинате и продолжила рассказывать:

- А светлые... они другие. Если хочешь найти две противоположности – это тёмные и светлые эльфы. Добрые, открытые... Хотя и ценят высоко чистоту крови, но полукровок хватает: их просто не принимают в эльфийский стан. Это и не надо – вряд ли бы прижились, – девушка тепло и даже нежно улыбнулась. – Мама Сейрам была светлой эльфийкой.

- Ева...

- Ева... Ева Нагваль, прошу простить мне моё произношение. Ева не была наследницей чего-то там, но Нагваль – древний род, королевский, поэтому там возник небольшой конфликт...

Внезапно Шукаку рассмеялся. Его спина заходила ходуном и кицунэ сползла чуть ниже.

- Небольшой? – выдавил он сквозь хохот. – Сколько там народу в катакомбы загремело за, цитирую: вооружённое проникновение в королевский дворец с целью похищения непрямой наследницы какого-то там колена?

Шио что-то пробурчала. Так как она не хотела, чтобы Хината чувствовала себя лишней, она по-быстрому перевела разговор в другое русло.

- У светлых эльфиек очень чистые души, это не поверье. Подлинный факт. Они такими рождаются, духи Первородного Леса во плоти. Если светлая эльфийка покончит с собой ради кого-то, близкого ей, то вырвавшаяся из тела душа выжжет всё на несколько километров вокруг. Именно поэтому – «ради». Это не отчаяние, это обдуманная жертвенность.

Шукаку негромко вздохнул, незаметно от Хинаты сжимая её руку. Кажется, Хьюга догадывалась, что от неё что-то скрывают, возможно, даже поняла что, но сейчас не время. Ничего, она поймёт, когда узнает.

Ева. Ева Нагваль, поначалу чужое, чуть позже – родное солнце. Солнце переливалось в её волосах, солнце коснулось светлой кожи, солнце отразилось в совсем не ядовитой зелени глаз. Пожалуй, Ева была красива даже для своего племени, на неё заглядывались, а тёмнокожая Мататаби в шутку завидовала телесной чистоте; Нагваль щедро одарила красотой свою дочь. От отца Сейрам достались только глаза, поэтому поначалу, когда они только начали путешествовать втроём, Шио было больно смотреть на спящую Хачи, повзрослевшую с их последней встречи.

Слишком похожа на мать.

Слишком сильное чувство вины.

Каково было – и каково сейчас – безнадёжно влюблённому в свою жену Гьюки, теперь уже вдовцу, страшно было даже представить.

Ёко тряхнула головой, отгоняя тяжёлую серость, и высвободила ладонь из плена тёплых мозолистых пальцев тануки. Шукаку передёрнул плечами.

- У отца Сейрам чакра из категории «Тьма». Это просто физиология, но... – девушка закусила губу, облекая мысли в слова. – То есть вот как вышло – светлая эльфийка и, соответственно, самые светлые из возможных чакра и энергия и тёмная чакра, а у Гьюки – так зовут отца Сейрам – она по-настоящему сильная. Восемь хвостов. И итог такого совмещения – сильнейший резонанс энергий. Пятьдесят процентов. Сейрам с чакрой без возможности полной стабилизации.

Кицунэ цокнула языком и переменила положение затёкшей ноги.