Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

А ещё раньше она не называла его по имени.

Хината старалась сосредоточиться. Ей не хотелось снова проигрывать, не сейчас, как только она не без основательно поверила в себя. Нужно было хоть как-то оправдать и отблагодарить заёмную – а может, уже свою? – силу.

Нужно было просто стать Юсуи.

Нужно было представить в руке Тсукикайбо.

Неджи шагнул и метнулся к ней. Быстро – но после движений Зеру-сана или же песка Гаары, хотя она лишь видела последний со стороны, первая атака брата показалась ей не столь стремительной, чтобы не смочь увернуться. Хината резко отскочила вбок, заранее присев, и кунай сам скользнул ей в руку из футляра на бедре. Девочка метнула его и сменила положение; старший Хьюга увернулся от куная, но с удивлением отметил, что сестра метила не просто ему под ноги, а точно в щиколотку, не боясь ранить.

Для робкой Хинаты это было необычно, к тому же, прежде их тренировки проходили в рамках клановых техник. Парень ударил снова, но по плечу, как хотел, не попал – сестра слитным и плавным движением, нехарактерным для рукопашного боя, скользнула назад и в сторону, пытаясь зайти за спину.

Бессмысленно, он всё равно её видит.

Брат был быстрым и сильным – как и всегда. Но это был спарринг, просто спарринг и, в отличие от серьёзного боя, шанс был. Девочка закусила губу, к собственной радости заметила, что не начала паниковать и задыхаться, и, как только Неджи круто развернулся к ней, прыгнула высоко вверх прямо над ним.

Рискованно – но теперь Хината иначе воспринимала высоту. Прикрыв глаза, она представила крылья... Взмах... другой... Тело было лёгким, как пёрышко, прыгалось легко, и, заканчивая манёвр, она на мгновение очутилась вниз головой на уровне его шеи, а в ладонь послушно скользнул ещё один нож; последние две недели любое оружие легко ложилось в руку. Ударив брата сбоку в шею тупой стороной куная, Хината приземлилась позади него и с разворота нанесла удар ногой в бок. Неджи, оглушенный, не успел увернуться или поставить блок и пошатнулся, а следующий удар той же ногой между лопаток – она не жалела ни брата, ни сил – заставил его рухнуть.

Юсуи, тяжело дыша, так и замерла с поднятой ногой и зажатым в руке кунаем и лишь через несколько секунд осознала произошедшее. Пульс отдавался гулом в вискам, кончик пальцев покалывала невидимая чакра; было жарко, разгорячено.

Отец не произносил ни слова. Хината медленно опустила ногу, подошла ко второму кунаю и убрала оба в футляр. Ей было сейчас не до них, не до этих жестоких людей, которые ни разу не верили в неё – впервые познав радость сражения, робкую, неразвитую, девочка тонула в тепле и приливе положительных эмоций, тихих, но правильных...

Будто кто-то говорил ей: «Ты молодец, Хината».

- Спасибо, Неджи, – девочка коротко поклонилась уже поднявшемуся брату, подошла к сумке и, закинув её на плечо, решила обойти дом, чтобы оставить обувь у наружного входа. – Спокойной ночи, отец, – поклонилась она снова и, не спрашивая разрешения, ушла с площадки.

В конце концов, этим вечером она имела на это право.

Над Конохой сгущались тихие летние сумерки.*****

*Отсылка на главу 29 «Мир».

Сусаноо — первоначально был богом бури и водной стихии, затем появилось представление о нем как о божественном предке родов, связанных с Идзумо. Возможно, что в его образе объединились несколько божеств, поскольку Сусаноо также считали божеством страны мертвых, в некоторых мифах он божество плодородия.

***Имя означает «полная Луна».

Фудзин — японский бог ветра (согласно синтоистскому учению).

*****В манге/аниме нигде не сказано, в какое время года проводился экзамен. Поэтому я вольно позволила себе выбрать, хотя всерьёз задумалась об этом только сейчас.

====== Глава 36. Лунный цветок ======

Саке было горьковатым, но в остальном – всё было прекрасно. К тому же, Шукаку был уже настолько пьян, что смех Шио под боком волновал сильнее, чем излишняя горечь выпивки.

- Знаешь... – протянул он, подливая девушке саке. – А я всегда... а-а... хотел с тобой напиться.

Ёко хихикнула и ткнула его под рёбра.

- Какое странное желание, – промурлыкала она. – От меня и вечной любви хотели, и в постель затащить хотели, и убить, но вот пить со мной никто не хотел.

- Вот видишь, какой я особенный!

Кицунэ снова расхохоталась, и её хмельной хрипловатый смех растворился в шуме людских голосов в баре. Не слишком чистый, не слишком помпезный, забитый под вечер простым людом – лучшего места и не найти было.

Этой ночью Шио часто смеялась его шутками или просто так. Разрумянилась, кривила губы в улыбке, расстегнула жилетку, так как внутренний огонь подогрело саке: она смеялась, даже когда в глазах отражалась грусть.

Наверное, Шукаку мог бы её полюбить. Когда-то давно, увидев на песчаном бархане в лучах закатного солнца; запомни он её такой, тануки влюбился бы без памяти. Но, к счастью, Шукаку помнил и знал её другую, простую, смеющуюся лисьим смехом и был счастлив и так, потому что Шио нужен был друг.