Хроники хвостатых: Ну мы же биджу... (СИ)

Последнее Хаширама оспорил бы, но не стал. Мужчина задумался о Мадаре, так как, вспоминая то время, нельзя было не вспомнить о нём. Кажется, всё стало разваливаться на кусочки, когда вдруг как-то тихо и очень быстро умер его брат – слёг с, казалось бы, приступом гипотомии, да так и не поднялся больше, вспоминая перед смертью потерянную пять лет назад подругу. Мадара не произнёс ни слова, но старший Сенджу больше не видел его улыбки.

Только спустя целую жизнь в Долине Свершения лицо тогда уже не главы Учиха пересёк безумный оскал боевого азарта.

Кто-то окатил катоном трёхлоговую змею у дальней стены.

- А как здесь… Сенджу ещё?..

- Перевелись. Выродились. – Хаширама внутренне содрогнулся и прикусил язык; ну кто его дёргал спрашивать, кто, зачем. – Но внучка твоя жива, по свету бродит.

Мужчина сглотнул ком. Хоть кто-то остался, и всё равно ему не верилось, что когда-то могучий клан, в котором он рос и за который так долго сражался просто… исчез? С другой стороны, вырождаются тогда, когда перестают блюсти чистоту крови и создают союзы с теми, кого любят – пускай из-за этого исчезло их могущество.

Наверное, это даже хорошо. Но почему-то радости Хаширама не чувствовал.

- Про Учиха мне не спрашивать? – осторожно спросил он, вспомнив огненный всполох. Учиха-то суровей и их кровь ценнее.

- Не стоит, – почти шёпотом.

Интуиция подсказывала худшее. Мысли вертелись в голове, но она права, не стоит спрашивать. Проще думать, что Шио просто неприятно о них говорить.

А сам он уже мёртв и не должен вмешиваться в дела живых. Разве что в дела одной слишком долго живой.

- Про себя ты тоже не ответишь?

- Даже не пробуй.

- А я и не собирался, – весело. Мужчина поднялся на ноги, привычным жестом отряхнул штаны. Сойти теперь по тропе слева от скалы и направиться к Мадаре, чтобы вытащить того из дому на пару чарок саке.

Славно было б.

Демоны или нет? Во всяком случае, ему довелось убедиться в том, что не люди, ведь голос с лицом его супруги с алыми глазами как-то был мужским, знакомым.

- Я перед твоим братом извинился, – признался он с лёгкостью. – Как умирал – так Мито пришла на помощь, а поздно было. Вот печать и ослабила.

В груди у Шио ёкнуло и перевернулось. Девушка едва не вскочила и сдержалась в последний момент, оставшись на коленях и не поднявшись.

Хаширама…. этот человек говорил с братом после всего, а она – нет?..

Ни разу…

Сенджу улыбался высокому ветру и солнцу, ловил лучи и воздух не своим телом. Без тяжести он говорил о собственной гибели, об оставленной когда-то супруге. Хаширама мёртв и, наверное, стоит помнить о том, что белки его глаз черны от Эдо Тенсея. И больше думать о живых; пусть сердце чаще бьётся за Юмию, с которой что-то случилось, раз она оставила росчерком послание, за Хинату, которая совсем недавно стала чуть сильнее и не видела таких боёв. И об остальных – на всякий случай, и о тех, кто сторожит сейчас границу.

За Кураму в теле мальчишки-генина – пусть защитят его товарищи и всевидящая госпожа Аматерасу.

А за что она била мертвеца Хашираму? Только ли за далёкое для него прошлое, причастен к которому он был лишь с руки лгуна Мадары, не промолчавшим, как было обещано? Если так, то и на любого Учиха или Сенджу девушка могла бы так злиться. Но Саске заслужил лишь порцию её раздражения, Итачи – равнодушия и бутыль саке, а с принцессой Цунаде Шио ни разу не встречалась и никогда не стремилась.

Коноха для небольшой и тайной от самой себя мести куда более притягательная и неодушевлённая.

- Я ударила тебя не за тот день, – вдруг сказала Ёко.

Кицунэ ведь не собиралась. Совсем не собиралась.

- Ты убийца друга. Ты знаешь, о чём я.

- Тебя это волнует? – удивился Хаширама.

- Неважно, как я отношусь к Мадаре… Но так оказалось проще разочароваться в людях, – Шио отвернулась от него; зря всё же сказала, всего лишь человек, не поймёт так же, как она никогда не осознает возможность пронзить мечом сердце того, кто тебе дорог.

У биджу так не «принято».

Хорошо, что она не родилась человеком. Сенджу уже утомлял, присутствием вытягивая по капле силы. К тому же, кажется, шиноби Листа стали теснить противника, и Хаширама тоже заметил это – отчаяния больше не было в его сердце.

Рассчитывать надолго и не стоило.

- Воля огня живёт здесь, – произнёс Сенджу. – Вы с братом принесли её сюда.

Это уже перебор.

Достаточно с неё.

Шио вытянула ногу и стёрла линию ограничительного круга, уничтожая печать. У Хаширамы есть тридцать секунд без чьих-либо уз, чтобы уйти в мир мёртвых и присоединиться к духам своей семьи.

- Иди прочь, – коротко, тихо, в сторону.

Сенджу услышал и прикрыл глаза. Мужчина широко улыбался, не желая держать душу там, где ей уже не место, когда его тело начало рассыпаться в воздухе на трухлявые лоскуты. Ветер подхватил их – вверх и назад, в остатки леса, чьи травы когда-то полнились алым ликорисом.

Ёко закрыла на мгновение глаза; в сером прахе осело тело мальчишки-жертвы. Гадкая смерть. Ухватили люди суть некромантии.