Хроники кладоискателей (СИ)

Войдя во двор школы, я услышал крики ребят. Голоса доносились из-за ряда хозяйственных построек, которые располагались в дальнем углу школьного двора и скрывали от меня всё происходящее. Чем ближе я подходил, чем твёрже убеждался в том, что за углом кого-то бьют! Ускорив шаг и обойдя здания, стала видна полная картина: Пертусин, Хомяк и Вовка размахивали руками перед лицом толстого, неуклюжего парня с очень красными щеками. Не смотря на то, что толстяк был явно старше всей этой троицы, он явно их боялся и при каждом взмахе кулаков нападающих, отчаянно прикрывал голову руками, то и дело, поднимая одну ногу, сгибая её в колене.

Вовка с размаху ударил того ногой по бедру. Парень скорчился, а на его глазах выступили слёзы обиды. Пертусин, заметив это, совсем уж озверел и принялся нещадно колотить толстяка кулаками, как будто тот был не человеком вовсе, а какой-нибудь боксёрской грушей. Он абсолютно не пытался отбиваться, а только тихо постанывал, терпя удары и продолжая закрывать голову руками. Хомяк обошёл парня сзади и отвесил тому весьма чувствительный удар под зад. Вовка зарядил ногой в живот. Толстый хрипло выдохнул, упал на колени и завалился на бок, катаясь в пыли. Пертусин тут же принялся шарить по его карманам, выбрасывая на землю ключи, какие-то конфеты и… деньги. Мой друг замахнулся ногой, намереваясь попасть носком кроссовка по заду лежащего парня, но я не выдержав, остановил его:

— Вован! — он тут же, как будто испугавшись, обернулся в мою сторону.

Его лицо и вправду выглядело испуганным. Он явно не ожидал меня здесь увидеть. Конечно же, Вовка не боялся, что я стану сейчас с ним драться, защищая незнакомого парня. Нет. Мой друг испугался совсем не этого. Он испугался падения. Падения в глазах лучшего друга, которое иногда может ударить посильнее, чем крепкий кулак врага.

— Вовчик, ты что творишь? — спрашивал я с искренней надеждой получить в ответ какое-то разумное объяснение его поступка.

— Слышь, ты кто такой вообще, козлина? — переключил на меня своё внимание Пертусин, но я того упорно игнорировал. Вовка молчал, тяжело дыша. Толстяк тихо плакал, не осмеливаясь разгруппироваться. Хомяк пересчитывал деньги, переданные ему Пертусином.

— Серый, этот жиртрест сегодня стипендию получил, — услышал я от Вовки совсем не то, на что рассчитывал, — отдавать вообще не хотел, прикинь!

Хомяк снова врезал под зад лежащему. Вовчик раздражённо на него рявкнул:

— Всё! Хорош! Ты бабки взял?

— Взял! — с довольной улыбкой на лице протянул Лёха.

— Ну, так вали нахрен отсюда! И ты вали! — заорал он на Пертусина.

— Слышь, ты чё развонялся тут, дрищ? — Пертусин снова вскипал, подходя к другу. Я тут же двинулся защищать Вовку, но меня опередил Хомяк, придержавший Пертусина за плечо:

— Короче, Пертус, пошли отсюда. Пусть воркуют, обиженные. Бабки все у меня.

Тот нехотя отказался от затеи поколотить Вовку, и оба ушли прочь, на прощание плюнув по разу толстяку на штанину.

Я подошёл к плачущему студенту и опустил ладонь на плечо. Тот съёжился и захныкал.

— Да не бойся ты. Ушли они.

Он осторожно поднял голову и, увидев стоящего неподалёку Вовку, с недоверием посмотрел на меня. Вовка, заметив это, отвернулся и, сунув руки в карманы, заковылял на спортивную площадку.

— Много забрали?

— Всё. Не знаю теперь, как домой ехать. Я билет домой на них планировал купить.

Позже я вынес из дому и передал ему все свои сбережения, которые откладывал ещё с зимы — мяч хотел купить.

— Хватит?

— На автобус даже хватит, не то что на электричку, — пробубнил в ответ тот и утвердительно кивнул головой, а затем смущённо добавил: — Спасибо.

— Угу, — тоже кивнул я и пожал толстяку руку.

Вовка сидел на лавке, понурив голову и глядя на носки собственных кроссовок. Подойдя к нему, я уселся рядом.

— Ну, и что это было, друг? — спросил я, но он не торопился отвечать, — Как ты мог вообще? Тебе деньги нужны, что ли?

— Да не нужны мне деньги…

— А зачем же тогда?

— Сам не знаю… — было отчётливо видно как сильно ему стыдно, — Я же не думал, что всё так будет! Думал, просто припугнём, тот бабки отдаст и всё. А эти начали бить… Вот я и…

— Так ты же первым его ударил! — вскипел я.

— Да! Ударил! — вдруг закричал он, — Я первым ударил! Сам не знаю зачем! — у Вовки из глаз брызнули слёзы, — Что ты услышать хочешь от меня? Что сожалею? Да! Сожалею! Даже тошно, так сильно сожалею! А бабки тебе верну, не переживай! Сколько там было?

— Не в них дело, друг, я просто поверить не могу, что ты на такое способен.

— На такое? А может я сам себе хотел доказать, что способен хоть на что-то? Откуда тебе вообще знать, на что я способен?!

Глава 27. Исчезновение

— Вова! — что есть мочи орал я на весь луг, носясь по лагерю, не понимая, что вообще происходит — Вовка! Друг! Беда случилась! Хорош прятаться! Ехать надо срочно!

Но тот упорно не отзывался. Я разрывался между необходимостью срочно найти друга и желанием поскорее выехать к Ольге.

— Твою мать! Вова-а-н!!!