Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

— Ну, вот мы и дома, — пробормотал Пусть и, кажется, вслед за мной облегченно выдохнул.

Фраза, брошенная проводником, крутилась в голове все последующие часы. Я повторяла её, как молитву, когда Эд вез нас в больницу, когда мне делали рентген легких (мои-то повреждения не спровоцировало проклятье или «черное заклинание», как назвал удар Макса Эд), когда брали кровь и зашивали рану на руке. На предложение остаться в стационаре я ответила категоричным отказом — мне нужно было увидеть мать, и это не обсуждалось. Каким-то образом Эду удалось разобраться с полицейскими, которых вызвал дежурный врач, и те довольно быстро от нас отстали. Тэй всё это время спал в машине. Эд за отдельную плату запряг молоденькую медсестру раздобыть нам нужных лекарств, а сам ушел курить на коридорный балкончик, на который вроде бы выходить было запрещено. Но Эду не отказывали. Люди так беспрекословно подчинились ему, что мне становилось их жаль.

— Ты уверена, что не хочешь остаться? — спросил Эд, протягивая мне пакет с лекарствами. — Я бы присмотрел за тобой. Тэю следует отлежаться, а тебе не помешало бы…

— Хочу к маме.

Маг едва заметно улыбнулся и кивнул.

Тэй не проснулся, когда я, сев в машину, осторожно положила его голову себе на колени. Своя голова здорово кружилось, меня мутило, и я попробовала использовать магию, чтобы сгладить нездоровое чувство слабости, но, получив короткий, скорбный «пшик», смирилась с полусонным состоянием. Ладно, хотя бы не тень рвется в разум.

По дороге я задремала. Меня разбудил Эд.

— Саша, — он остановился за пару десятков метров от ворот дома, и теперь разглядывал меня в зеркало заднего вида. — Твоя мама ещё не пришла в себя. Пожалуйста, потерпи и не кидайся ей на шею. Это может её сильно травмировать.

— Мне… не называть её «мамой»? — во рту было так сухо, что язык распух и едва ворочался.

— Прошу тебя.

Я устало кивнула.

Ничего, мы все поправимся. Теперь-то мы вместе.

Я хотела помочь Эду занести Тэя в дом, но маг заметил, что двоих ему не поднять.

— Спущусь за тобой позже.

— Хорошо.

Я прошла во двор, осмотрела машину матери, пылящуюся под навесом, и замерла у крыльца. Было довольно холодно, Эд одолжил мне пиджак, а тапочки я стащила в больнице. Выглядела я довольно потрепано. Платье из третьего мира не исчезло — превратилась в какую-то тряпку неопределенного цвета. А пиджак Эда был теплый и пах сигаретами.

Я запрокинула голову. Небо, сизое, тяжелое, роняло редкие капли. Цветы давно осыпались, трава сморщилась и прижалась к земле. Пахло прелой листвой, и тонкий аромат осени оживлял воспоминания.

«Дома. Мы дома».

— Добрый вечер.

Мне огромного труда стоило не броситься ей на шею. Мама замерла у входа в дом, в тени двери, и изучающе, с любопытством, оглядывала меня.

— Добрый вечер, — если бы чувства не были притуплены обезболивающими, я бы не смогла сдержаться.

— Вы — знакомая сына Эда?

— Да, — отрешенно ответила я.

— Войдите. Скоро начнется ливень.

Хромая и кривясь, я поднялась на крыльцо, прошла мимо мамы внутрь дома.

— Вы…, — пробормотала она у меня за спиной. — Мы не знакомы?

Я обернулась, но она тут же отвела глаза.

— Может быть, — неопределенно ответила я и, рукой опираясь о стену, двинулась в гостиную. — Как ваше само… Твою мать, Феня! Ах ты, старый черт… Дай хоть пройти!

Но кот орал, скакал вокруг, терся башкой о ноги, пытался дотянуться до ладони, вставая на задние лапы.

— Вы здесь бывали…, — прошептала мать, наблюдая за нами.

— Да, — закусив губу, я осторожно опустилась в кресло и снова посмотрела на мать. Она же разглядывала пол.

«Мам, ну подними глаза! Ну взгляни на меня!»

Мама обхватила плечи руками. Она так похудела и осунулась! Хрупкая и потерянная, она жалась в тени, словно боялась и, поэтому, избегала моего взгляда.

Как я могла бросить её так надолго… Нестерпимо захотелось прижаться к ней, обнять, вспомнить, что такое покой, защита и искренняя, без подвоха, любовь, за которую не нужно бороться. Она вздрогнула, подняла было голову, но между нами очутился спустившийся со второго этажа Эд.

— Саша, — позвал он. Феня моментально испарился. — Я помогу тебе подняться в спальню. Тархэт, принеси, пожалуйста, воды.

— Да, — ответили мы, и наши голоса слились.

Насколько я помнила, на стене у лестницы висели семейные фотографии. Теперь стена пустовала.

— Зачем вы убрали снимки?

— Чтобы не пугать её. Она помнит только третий мир.

— Вот уж что лучше забыть, — тихо произнесла я.

— Ты расскажешь мне позже. Обо всем, в мельчайших подробностях. Стой-ка.

Легко подняв меня на руки, маг осторожно двинулся вверх по лестнице. Я прижалась к его груди, и закрыла глаза.

— Ответь только, — он помолчал, глубоко вздохнув. — Кто ударил?

— Макс, — промямлила я. — По мне.

Дождь барабанил по карнизу, и в открытое окно нет-нет да залетала шальная капля. Стоило опустить голову на подушку, как я мгновенно провалилась в сон, сродни бреду, наполненный сиреневыми драконами, яркими магическими вспышками и скрипом старых качелей.