Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

— Идемте в дом, — позвала она. — Разговоры, разговоры… Какой-то безобразно разговорный день. Столько проблем!

«Кто бы говорил», — подумала я, первой заходя в прихожую. — «Чудища, чародеи, чужие миры, а новый мамин ухажер — маг из ЦРУ. Ничего, я скоро проснусь, выпью самую большую чашку кофе и навсегда забуду…»

— Милый домик! — заверещал проводник, когда я включила свет. — А мать твоя втянулась в жизнь шестого мира. Ума не приложу, почему она тебе ничего не рассказала. Может, не думала, что из тебя выйдет маг?

— Убирайся в карту, — тихо произнесла я. — Живо.

— Как прикажете, — проводник больно дернул за волосы. — Только учти, пока я в домике, я ничего не вижу и не знаю, помочь и подсказать не могу. Разбираться во всем будешь сама.

Я и рта раскрыть не успела, как болтун исчез. Карта, если мне не изменяла память, осталась на заднем сидении автомобиля. Мать, вошедшая следом, будто прочитав мои мысли, вскинула руку и продемонстрировала убежище проводника, зажатое между указательным и средним пальцами.

— Останется у меня, — произнесла она, включая свет. — Иди в комнату.

— Но…

— Пожалуйста, не спорь со мной, — мать нахмурилась. — Смирись с тем, что узнала. Об остальном поговорим позже.

Мгновение я смотрела на неё, но снова спасовала и, недовольно фыркнув, направилась в свою комнату, расположенную на втором этаже.

Прямо напротив двери в мою «обитель» стоял шкаф с фигурками драконов. Лунный свет заливал небольшую, но уютную комнатку, искрясь на бледно-фиолетовых стенах. На ходу расстегивая блузку, я двинулась к окну. Внизу, на внутреннем дворе, было мусорно и довольно неуютно — мать не следила за садом, и он зарос сорняками. Даже тропинку, ведущую к старой детской качели, остовы которой темнели в самой гуще зелени, мне не удалось разглядеть. Как разительно отличался запущенный задний двор от того, что находился прямо за калиткой! Аккуратная дорожка, выложенная камнем, яркие цветы в клумбах под окнами, ни единой лишней вещи — таков был идеальный передний двор. Там-то мама любила похозяйничать, покопаться в земле, переиначить всё по-своему. Два дворика одного дома, а какие разные! Первый всегда на виду и под контролем хозяйки, такой милый, но такой предсказуемо-скучный! И второй — кусты предоставленной самой себе малины у забора, ржавые качели, кошачьи тайники, разросшаяся липа в западном углу, похожая в лунном свете на старую сгорбленную великаншу в лохмотьях. Дикий, таинственный, темный сад за родным домом…

Покачав головой, я скинула блузку и, надев домашнюю футболку, распахнула окно. Сетка сдерживала тучи насекомых, но легкий ветер приносил их стрекот и писк вместе с дурманящим запахом южной летней ночи.

Как там, в этих пяти мирах, за нарисованными дверями? Похожи ли они на наши кошмары или, наоборот, напоминают заветные мечты?

Вздохнув, я направилась к кровати и, сев прямо на пол, оперлась спиной о ножку. Снизу доносились голоса, но говорили слишком тихо — я не смогла разобрать ни слова. Впрочем, мне и не хотелось никого слушать. Что бы я ни заявляла, что бы ни вытворяла, если я вообще была способна вытворить что-то выдающееся, в итоге последнее слово всегда оставалось за матерью.

В её жизни я была тем самым ухоженным, правильным, образцовым двориком. Брату же достались свобода, затерянные тропы и право выбора. И, как мне думалось, сейчас он находился вовсе не за границей.

Я немного позлилась, немного поплакала, немного пожалела себя и много Геннадия Сергеевича, а потом, свернувшись калачиком на полу, уснула. Во сне мне снились старые качели. Брат раскачивал меня на них всё сильнее и сильнее, а когда я, визжа от страха, попыталась спрыгнуть в траву, что-то подтолкнуло вперед и…

Глава вторая Последствия

… я проснулась. Голова гудела, как после новогоднего корпоратива, где мы с Костей из отдела продаж внезапно поняли, что любим друг друга, а на следующий день старательно избегали встреч. Хотя, подумаешь, всего-то обнимались и целовались за ёлкой… Легче сказать, кто там не целовался.

Как обнаружилось, уснула я вчера в рабочей юбке. Теперь она была мятая и в шерсти рыжего прохвоста Фени. Ещё только светало, но сон благополучно ушел, и я, натянув старые джинсы, поплелась вниз.

В прихожей, на зеркале, была прикреплена записка. Мама очень любила цеплять листочки с поручениями по всему дому, а потом благополучно о них забывала. Зато Феня не забывал и, будучи отвергнут очередной соседской барышней, приходил драть листки в мелкие клочки, вымещая на них свою необузданную, кошачье-рыжую ярость.

«На сегодня у тебя отгул, сиди дома, думай о будущем и покорми гостей».

«Значит, не приснилось».