Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

— Не каждый…, — на удивление тихо, почти шепотом, произнес брат. — Чего ты от меня хочешь?

От ярости и упрямства не осталось следа. В голосе брата зазвенела тоска. Женя вдруг как-то сдулся, стал слабым… Нет, человечным. Огненные глаза померкли, лицо осунулось, плечи ссутулились.

Эта внезапная перемена стала последней каплей. И я дала волю слезам. Князь протянул ко мне руку, и через миг я уже рыдала на его груди.

— Тэй был мне братом, — тихо говорил Женя, гладя меня по спине. — Но здесь мирятся со смертью. Здесь не оплакивают умерших. Мы не задумываемся о смыслах. Мы сражаемся и охотимся. Это жизнь кхелет хатра…

— Это жизнь животных, — всхлипнула я.

— Мы и есть животные.

Я вскинула голову, отстранилась, растерянно посмотрела на брата снизу вверх. Он будто одеревенел.

— Что ты такое говоришь? — испуганно спросила я. — Вы… вы вовсе не животные!

— Возвращайся в пещеру, — глухо произнес он, глядя точно перед собой. Его теплые руки соскользнули с моих плеч. — Тебя будут охранять, пока не придут вести изо Рва.

— Уйдем, Женя, прошу тебя! Я с ума сойду…

— Бессмысленный разговор. Ты не желаешь понять меня.

Отступив назад, я вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Только разумные рискуют своей жизнью ради близких, ради любви, ради чужого счастья… Не отбрасывай человечность, Женя… Это я виновата, что он…

— Хватит, прошу тебя, — всё ещё избегая моего взгляда, через силу вымолвил брат. — Саша, послушай. Возвращайся в пещеру, я обо всем позабочусь и постараюсь не умереть. Не добивай меня. Не сейчас.

Я всхлипнула, кивнула и наиграно деловитым тоном поинтересовалась.

— А если изумрудные нападут раньше?

— Не изумрудные. Серые. Тени. Мертвые. Я не знаю, когда они придут в обитель, — отвернувшись, он двинулся к взлетной площадке и замер у самого её края. — Нам дали время, и кхелет хатра готовятся к бою.

— Прости меня…

— Возвращайся к себе, — оборонил он.

Вихрем влетела я в комнату, перекинулась у самой кровати, едва не снеся её, упала на пол и зарыдала в полный голос. Кэзрах, сопровождавшая меня, опустилась рядом, походила по краю, но через некоторое время снова нырнула в ночь, решив оставить меня одну, наедине с болью утраты, яростью бессилия и чудовищно тяжелым чувством вины.

Сначала мама, потом Макс, теперь Тэй — все, кто хотел мне помочь, либо чудом избегали гибели, либо… Смерть есть во всех мирах. И всюду я буду бессильной, слабой и трусливой. Где же Макс… Он бы понял, он всегда понимает, он всегда поможет.

Но Тэя он не вернет, а у меня остался только дух-проводник.

Вздохнув, я села, поджав под себя ноги, и посмотрела на ладонь правой руки. Пальцы покалывало, а линии на коже слабо светились. Я сжала кулак.

— Пу…

Но позвать духа я не успела. Снаружи заревел дракон, один, второй, третий, и вот уже от их рева дрожал пол. Захлопали крылья, и я посмотрела на небо. Вдалеке, на фоне столовой горы, вспыхивало и гасло пламя.

— Мертвые крылья! Мертвые крылья! Восточные коридоры! Восточные коридоры!

Я вся подобралась. Мимо пещеры, поднимая ветер, пронеслось несколько драконов. В поле зрения появилась Кэзрах и крупный сын ветра с бронированной башкой и шеей. Я уж видела его раньше, но не могла вспомнить, кем из людей он был.

— Тысяча с узкой дороги! — принесло эхо.

И снова ураган крыльев и серебристых тел. И снова всполохи далекого пламени.

— Когда? — спросил замерший у моей пещеры воин.

— Ждем, — напряженно ответила Кэзрах, возбужденно дергая хвостом.

Зарево на мгновение осветило пещеру, тени драконов, охранявших меня, поползли вверх и исчезли у пятен мха. Я отползла к кровати, подальше от арки. Запахло паленым, да так едко, что запершило в горле. Совсем близко душераздирающе заревел дракон. Его крик — протяжный, измученный, безнадежный, эхом повторился в коридоре. А потом появился и сам крылатый. Кометой пронесся он мимо пещеры, объятый пламенем, перевернулся в воздухе, рассыпав вокруг тысячи искр, и, истошно крича, пропал из виду.

«Только бы не Женя», — молилась я. — «Только бы не Женя…»

— Сейчас? — нетерпеливо прорычал воин, провожая соплеменника взглядом.

— Ждем.

Пылающая красная линия протянулась над горами. Вспыхнула и погасла, оставив белесый след. И тут раздался вой.

— Туууууум, — разнеслось над обителью. — Туууууум.

Вздрогнул даже камень.

— Сейчас! — рявкнула Кэзрах и, ловко развернувшись, нырнула в пещеру.

— Перекидывайся, — прошипела она, замирая передо мной. — Нужно улетать.

— Туууууум, — прозвучало совсем рядом. — Тууууум.

— Кэээзрххх, — зарычал дракон, оставшийся у входа. — Хрхххх…

Рычание скатилось до сдавленного хрипа. Я вскочила на ноги и попятилась к стене. Из-за Кэзрах, закрывшей всю арку, мне не было видно, что происходит снаружи. Дочь лавы, зашипев, развернулась, снеся хвостом кровать, растопырила крылья и, всхрапнув, выдохнула поток пламени. Ярко-оранжевые языки ударились о серую завесу, закрывшую вход, и всполохами разлетелись в стороны, погаснув где-то за границей арки. Кэзрах фыркнула и, заревев, отступила. Я прижалась к стене и поползла вдоль неё к проему, ведущему в коридор.

— Кэз! Перекидывайся! Уйд….,- голос сорвался на хрип, и я закашлялась.