Хроники Ламмеры: Летучий Фрегат

В большом трапезном зале восседало множество аристократов и пашей, что поднимали тосты за долголетие Госпожи и процветание Империи Лакшата. И пока большинство из них уподоблялись прекрасными угощениями в абсолютном спокойствии, Малика внезапно заговорила со всеми ними, одним лишь тоном голоса обратив на себя внимание. Она говорила медленно, но уверенно: каждое её слово было абсолютом речи Золотого Знамени, и никто не думал о том, чтобы мимо ушей пропустить её возгласы, что казались победоносным гимном. "Те, кто собрался здесь, вы, мои верноподданные, прямо сейчас все правители Ламмеры играют в покер мертвецов: король червей, Красный Орёл — честный, уставший от нужды в принятии верного решения, ковыряет острием клинка свой череп, желая избавиться от бремени самой важной роли в стране, от которой зависит жизнь неблагодарного народа. Дама червей, Фиора Халливель — держащая в своей руке розу с шипами настолько долго, что шипы вросли в её ладонь. Она отчаянно хватается за свою роль, ибо без короля она — ничтожество из деревень, охваченных красной чумой. Валет червей, Дахий Айтилла — полностью зависимый от своего господина, он записывает каждое слово в свой молитвослов и диктует народу с безжизненными глазами букву священного закона горячо любимого правителя. Двойка пик, Генри Эвери — самая ничтожная карта из всех: жалкий пират, что рвётся к вершине, скалив свои грязные зубы на скарабея. Мёртвой хваткой они вцепились нашей империи в глотку, словно жук, что лезет под пяту. И лишь над всем этим шествием глупцов возвышается бьющий все карты джокер. Его свисающая челюсть без кожи кривит жуткой улыбкой — это самая страшная карта для каждого покровителя, ибо не бывает более грозного врага, чем тот, кому нечего терять. Но благо — его руки не дотянутся до меня. И стоит мне поднять ладонь собственную и размахивать ею, глядя в небеса, как все потянутся за мною. Каждый повторит это движение, пока второй рукой я двигаю музыкальным жезлом, задавая мелодию и темп этому оркестру кровожадных солдат, корыстных торговцев, властолюбивых политиков, страдающих философов и писцов этой истории. О да… Эта история запомнится многим поколениям шандийцев. И когда в их ушах взыграет эпос о Золотом Знамени, в сердце будет теплиться знание об истории великого народа, безупречной колыбели цивилизации, что я сотворила для своих людей. Песня войны из скрежета механизмов, лязга металла, трения костей и стука молотов рабов — гимн! Испейте же вина за себя, мои верноподданные, ибо музыка моего господства, полная любви и силы, играет лишь для вас, и вы в карточной игре — мой туз в рукаве." — произнесла Малика Лакшата речь, встав с богато обшитого кресла. После её слов толпа разверзлась рукоплесканиями, похвалами и желаниями долгой жизни Императрице, но сама Малика лишь спокойно села на своё место, с ехидной улыбкой ожидая незваных гостей.

Глава 28 "Всем смертям назло"

Основные силы Лакшата были отправлены на наружную оборону, пока изнутри самоуверенная стража с визирями во главе старалась дать отпор повстанцам, коих прикрывали огнём с пушек летучих фрегатов, пока агенты вовсю пробивались во дворец, минуя десятки солдат и давая им отпор с помощью войдерума. Этаж за этажом кровь воинов хлестала на стены, а падающие на ступени тела оказывались неподвижными и слабыми, совершенно неготовыми к борьбе с войдерами, прошедшими слишком много, чтобы пасть от рук простых вояк. Их решимость была непоколебима, а сердца стучали в унисон победным гимном, пока снаружи дворца вовсю гремела музыка битвы: выстрелы и взрывы, лязг лезвий и барабанные удары, крики и возгласы, жизнь и смерть, определяемые победой и поражением на поле брани, коим стала столица.