Хроники Маджипура

Они спешились, привязали скакунов, чтобы те могли пастись, распаковали свои мешки, набрали на обед сочных вкусных побегов и отправились на поиски дров для костра.

— Как ты думаешь, если бы лорд Малибор гнался через этот лес за каким-нибудь редким животным, стал бы он думать об уважении к уединению жителей Гизельдорна? — вдруг спросил Валентин.

— Когда лорд Малибор преследует добычу, его ничто не остановит.

— Именно. Такая мысль просто не могла бы прийти ему в голову. Я думаю, Вориакс, что ты будешь намного лучшим короналем, чем лорд Малибор.

— Не болтай глупостей.

— Это не глупость. Это вполне разумное мнение. Все согласны с тем, что лорд Малибор груб и беспечен. А когда наступит твоя очередь…

— Валентин, прекрати!

— Ты будешь короналем, — сказал Вориакс. — Зачем притворяться? Это произойдет наверняка, причем скоро. Тиеверас очень стар. Лорд Малибор переселится в Лабиринт через два или три года и, конечно, назовет короналем тебя. Он не столь глуп, чтобы поступать наперекор убеждениям всех своих советников. А тогда…

Вориакс взял Валентина за руку и притянул к себе. В его глазах отчетливо читались мука и раздражение.

— Такая болтовня может принести только несчастье, — сказал он. — Прошу тебя, прекрати.

— Можно мне сказать еще кое-что?

— Я не хочу выслушивать домыслы насчет того, кто должен стать короналем.

Валентин кивнул:

— Это не домыслы, а вопрос брата брату. Он уже довольно давно меня преследует. Я не говорю, что ты станешь короналем, но я хотел бы знать, хочешь ли ты этого. Говорили ли с тобой об этом? Желаешь ли ты взвалить на себя это бремя? Ответь мне лишь на этот вопрос, Вориакс.

Вориакс долго молчал.

— От этого бремени никто не посмеет уклониться, — медленно произнес он.

— Но ты хочешь этого?

— Разве смогу я отказаться, если таким окажется мое предназначение?

— Ты уклоняешься от ответа. Посуди сам: вот мы с тобой, молодые, здоровые, счастливые, свободные. Помимо наших обязанностей при дворе, которые трудно считать очень уж обременительными, мы можем делать все что заблагорассудится, поехать куда захотим, скажем, совершить плавание на Зимроэль, паломничество на Остров Сна, отдыхать в Граничье Кинтора, заниматься чем угодно и где угодно. И отказаться от всего этого ради короны Горящей Звезды, ради того, чтобы подписывать миллионы декретов, совершать великое паломничество, повторяя изо дня в день одни и те же речи, и знать, что когда-нибудь неизбежно придется до конца жизни переселиться на самое дно Лабиринта… Что ты думаешь об этом, Вориакс? Почему человек может желать всего этого? И желаешь ли этого ты сам?

— Все-таки ты еще ребенок, — сказал Вориакс.

Валентин отшатнулся, будто его ударили. Снова снисходительность! Но он быстро понял, что заслужил такие слова, что задавал наивные, ребяческие вопросы, и поспешил подавить в себе гнев.

— Мне казалось, что я более или менее достиг зрелости.

— В чем-то. Но тебе предстоит еще многому научиться.

— Несомненно. — Он помолчал. — Ладно, ты примешь королевскую власть как неизбежность, если она будет тебе предложена. Но хочешь ли ты этого, Вориакс, жаждешь ли ты этого на самом деле, или же готовиться к трону тебя заставляют только твое воспитание и чувство долга?

— Я готовлюсь не к трону, — медленно сказал Вориакс, — а всего лишь к исполнению определенной роли в управлении Маджипуром, точно так же, как и ты, и… да, это вопрос воспитания и чувства долга, поскольку я сын Верховного канцлера Дамиандейна, и я уверен, что ты относишься к этому так же. Если трон предложат мне, я приму его с гордостью и вложу все свои силы и знания в выполнение тех обязанностей, которые получу вместе с ним. Я не трачу времени на мечты о королевской власти и не строю предположений о том, достанется она мне или нет. И еще должен сказать, что я нахожу эту беседу чрезвычайно утомительной и был бы тебе благодарен, если бы ты позволил мне собрать дрова в тишине.