Хроники Максима Волгина

Во-вторых, Рен-Рендук оказался метким стрелком и отличным охотником. И он не спешил отдавать добычу гвыхам. Он сам делил ее, причем справедливо, в отличие от вожака и его прихвостней. Через несколько дней все коротышки числились в его приятелях. В-третьих, кинжалом Рен-Рендука ковырять водопои оказалось куда сподручнее, чем когтями. Племя начало забывать, что такое голод и жажда. И в-четвертых, Рен-Рендук объявил сперва Ильму, а затем и Зиру своими женами. К удивлению Максима, девушки согласились изменить семейный статус. К несчастью гвыхов, в племени не оказалось ни одной женщины народа Двона. Голокожие человеческие самки по их меркам считались безобразными уродинами. Но уж лучше взять в жены уродину, чем остаться вовсе без женщины. Теперь и эта надежда уплывала у волосатых из-под носа.

Максим понимал, что долго так продолжаться не может, гвыхам и Рен-Рендуку вместе не ужиться. Но чем это обернется, не знал…

Семнадцатый день жизни в Отстойнике прошел, как обычно: охота, безуспешные поиски двери. И закончился, как обычно, – Максим поужинал и улегся спать. Однако заснуть не успел: к нему подползла Зира. Осторожно потрогала за плечо.

– Макс, слушай. Мы не хотим больше подчиняться Гвыху. Хватит этим волосатым командовать.

– Думаешь, Рен-Рендук лучше? Он только притворяется добреньким. Видела бы ты…

– Какая разница, притворяется он или нет? Рен-Рендук конечно же лучше Гвыха. Он – человек!

– Фашист он, а не человек. А, ты все равно не поймешь…

Но Зира не спешила уползать в свой семейный закуток.

– Макс, если Рен-Рендук станет магистром племени, ты будешь его первым консулом. И тебе будет положена жена. Ты согласишься взять меня в жены?

– Ты ж вроде замужем? – Максим даже повернулся к ней, так его удивил этот вопрос.

– Это не по-настоящему было. Это политика против гвыхов. Так что? Ты не ответил, хотел бы взять меня в жены?

Максим не знал, что и сказать. Зира не походила на девушек, которые ему нравились на Земле. Рослая, почти на полголовы выше его, крепкая, мускулы под кожей так и играют, живот в квадратиках пресса. Но, при всем том, Зира была красивой. Куда привлекательнее, чем Ильма или, тем более, Тальда! Кареглазая, темноволосая, с тонкими, правильными чертами лица, с ямочкой на подбородке. И родинка на щеке ее ничуть не портила, скорее наоборот, добавляла… Как это правильно сказать? Сексуальности, да? Зира была самой красивой девушкой в их команде, да что там! – самой красивой рубболисткой Вирии.

Он вдруг подумал: как это будет, если прижать ее к себе и поцеловать в губы? Никогда не целовался с девчонками по-настоящему. Да, он хотел бы… хочет… уже сейчас хочет! Сообразив, что желание становится слишком очевидным, Максим поспешно перевернулся на другой бок. Проворчал, стараясь, чтобы голос не зазвенел предательски:

– Не мешай, я спать буду.

– Спи и думай. А я рядом с тобой полежу.

Она придвинулась ближе, приобняла. Мягкая и в то же время упругая грудь ее прижалась к спине Максима. Он хотел отодвинуться, но прикосновения были такими приятными. Заснуть, когда к тебе так прижимаются, вряд ли получится. Но он все-таки заснул.

…А проснулся от громкого спора. Недовольно приоткрыл глаза, огляделся – какой козел орет над ухом? Впрочем, и так понятно. Громыхал голос Гвыха:

– Ты кто такой?! Мы взяли тебя под свою защиту, а ты…

Все четыре гвыха стояли рядом с Максимом, чуть ли не в лицо тыкали волосатыми когтистыми ступнями. Но вождь кричал не на него. Немного дальше, в облюбованном Рен-Рендуком закутке сбилось в тесную кучу остальное племя. Впереди – бывший консул, по обе стороны от него, словно телохранители, – Ильма и Зира. За их спинами – лупоглазы и коротышки. Все было ясно с одного взгляда. Давно зреющий нарыв конфликта прорвался.

– Племя не желает, чтобы ты оставался вождем, Гвых. – Голос Рен-Рендука звучал громко и уверенно. Он не боялся стоявшего в пяти метрах от него чудовища, хоть и был тому едва по грудь. – Ты несправедливо делишь добычу и обязанности.

– Чиво?! – Гвых дернулся при этих словах. – Ладно, если ты хочешь справедливости, пусть будет справедливость во всем. Ты присвоил себе двух самок, а у нас на четверых нет ни одной. Поделись!

– Женщины не добыча, чтобы с ней делиться. Они сами решают, с кем жить.

– По законам народа Двона женщина – добыча!

– Мы не из твоего народа! – возразила Зира.

– Заткнись, голокожая! Если б не мы, ты давно была бы слизью! И тебя я пока не хочу, ты слишком мелкая. – Он резко вскинул руку, выставил толстый корявый палец в сторону долговязой, смахивающей на ломовую лошадь Ильмы: – Ее! Или заберу обеих, а тебе, Синие Штаны, вышибу мозги!

– Побереги свои, Гвых.

Рен-Рендук сделал еле уловимый жест, и в руках у троицы появилось оружие. У самого консула и Зиры – станнеры, у Ильмы – кинжал.

Максим моргнул, не понимая, откуда у них второй станнер. А затем понял! Зира неспроста улеглась спать рядом с ним. Не ради удовольствия обнимала. Она стащила его оружие, стерва! А он чуть было не влюбился в нее!