Хроники Максима Волгина

Было ясно, что поплавать всласть не получится. Рыжая прилипла со своими вопросами хуже липучки. Это во-первых. А во-вторых: как тут поплаваешь, когда она крутится перед самым носом, а на тебе плавок нет!

Максим выбрался на берег. И вдруг сообразил, что одежда девушки прямо у него под ногами! И оружие. Схватить станнер, припугнуть эту «купальщицу», затем уложить стражу, освободить Гуню и Шура…

Станнер с собой Огница не взяла, а ножи – это разве оружие? Максим вздохнул и побрел к кустам, возле которых раздевался.

У криссовской одежды было еще одно приятное свойство – влагу она впитывала лучше, чем махровое полотенце. А если под дождь попадешь, то, наоборот, не промокала. Он размышлял об этом, натягивая шорты, завязывая мокасины. И когда за рубахой потянулся, об этом думал. Приподнял…

Под рубахой лежала, свернувшись в клубок, змея. Длинная, зеленая, почти не различимая в траве. Стоило взять одежду, как она вздрогнула, приподняла маленькую головку, зашипела, показывая язычок. Круглые, желтокоричневые глаза уставились на Максима. И он понял мгновенно – сейчас бросится!

Все совершилось в долю секунды. Змея не успела сделать бросок, Максим не успел испугаться. Свистнул, рассекая воздух, нож, вонзился в землю. Отрубленная зеленая головка упала в траву, хвост змеи дернулся, выпрямился, вновь свился в кольцо. Несколько раз вздрогнул в конвульсиях, но уже вяло. Огница стояла в десяти шагах. Одеться она не успела. Тело ее, влажное, белозолотистое, светилось в лучах пробивающегося сквозь листву солнца.

– Зеленая мамба, – кивнула она на змею. – Опасная. Противоядия нет, только в Задвери можно вылечить. Но отсюда в Задверь добраться не успеешь, раньше дух испустишь. Так что в следующий раз будь осторожней.

Улыбнулась, резко дернула головой, отбрасывая с лица мокрые рыжие волосы. Максим поспешно отвернулся. Как будто он уже не разглядел ее всю, до самых пальчиков…

На следующий день для третьей, как принято в Добрии, самой обильной трапезы, ладья причалила у подножия крутого косогора, поросшего редким невысоким кустарником, с желтыми проплешинами обнажившейся скальной породы. Такого высокого холма Максим здесь прежде не видел. Захотелось немедленно забраться на самую вершину, узнать, что там, за ним? Не дожидаясь, пока спутники выгрузятся на берег, он бросился к склону, начал карабкаться вверх.

– Макс, ты куда?! – закричала встревоженно Огница. Он ухмыльнулся злорадно. Ага, испугалась! Что теперь будешь делать? Стрелять в спину? Подумал, что с этой стервозы станется. Оглянулся, крикнул в ответ:

– Я не далеко! Хочу поглядеть сверху!

Вид с вершины холма открывался такой, что дух захватывало. Прямо под ногами текла река, у берега стояла крошечная, точно игрушка, ладья, копошились муравьи-люди. Да и сама река не казалась с высоты такой уж широкой. Вон он, противоположный берег. Весь зарос лесом, ничего не разглядеть, сколько ни старайся.

По другую сторону вид был иной. Холм полого уходил вниз, к узкой речушке, вливающейся в Мотецу, к маленькому поселку на ее берегу. Весь этот склон до самого поселка был одним громадным зеленым лугом с торчащими кое-где маленькими светлыми рощицами. На лугу, в полусотне шагов от Максима, паслось стадо коз. Мальчишка лет десяти – одиннадцати сидел под невысокой осинкой, вырезал какую-то деревяшку. Увидел пришельца, уставился на него с интересом. Но тот смотрел не на пастуха, не на коз, не на поселок. На то, что было гораздо дальше. Он смотрел на горизонт, к которому уходила равнина. Вернее, на то, что было вместо горизонта. Далеко-далеко, так, что пониматель в голове отказывался сообщить расстояние, тянулась размытая, словно растворяющаяся в небе сине-зеленая полоса. Она не была похожа ни на горы, ни на далекие тучи. Она вообще ни на что не была похожа!

Максим смотрел на полосу, поглотившую горизонт, открыв рот. Опомнился, лишь когда мальчишка-пастух окликнул его:

– Доброго дня! Там ладья приплыла, да?

– Ага. – Максим оглянулся на него. Спросил, показывая на полосу: – А это что такое?

– Где? – Мальчишка даже встал, пытаясь понять, на что ему показывают. Понял, пожал плечами: – Так это же океан!

– Океан? – не понял Максим. – Какой океан?

– Обычный. Из какого Мотеца вытекает.

– А-а-а… А почему он вверху, на небе?

Мальчишка рассмеялся.

– Он не вверху. Это так кажется, потому что мир плоский. Ты, наверное, не здешний? Разве у вас не так?

– У нас не так, – неуверенно кивнул Максим. – Земля круглая, а не плоская. И реки у нас к океану текут, а не наоборот.

– Может, Земля и круглая, но Добрия – плоская, это точно. Потому горизонта у нас не бывает. Вот!

Максим не знал, что и возразить. Планеты не плоские, а круглые, это каждому известно… Или некоторые все-таки плоские? Или, скажем, квадратные? Внезапно будто щелкнуло в голове, отодвигая эти размышления в сторону. Он уставился на мальчишку:

– А ты откуда знаешь о горизонте, если его не бывает? И о Земле?!

Лицо пастушка расплылось в самодовольной улыбке.

– Мне дедушка рассказывал. Знаешь, кто мой дедушка? Инженер!

– Какой инженер?

Теперь пришел черед удивиться мальчишке: