Хроники Мартина Хьюитта

Хроники Мартина Хьюитта

Arthur Morrison

Chronicles of Martin Hewitt 1895

Артур Моррисон

Хроники Мартина Хьюитта

Над книгой работали:

Иллюстрации. Д.Мюррей Смит

Перевод. О.Делий

Перевод. А.Кузнецов

Корректура. Сергей Рекун

Корректура. Любовь Карибаева

Тайна коттеджа «Плющ»

Целый месяц я работал за двоих: по ночам, как обычно – для утренней газеты, а по утрам – для вечерней, подменяя другого человека, который ушел в отпуск. Такой распорядок дня был изнурителен, хоть работа в двух местах и занимала всего шесть часов в сутки. В редакции собственной газеты я появлялся около десяти вечера: встречался с редактором, выбирал тему, писал статью, исправлял ошибки, болтал, наводил порядок на рабочем месте… все это как правило оканчивалось к часу ночи. То есть лечь спать я мог только в два, а то и в три часа, после ужина в клубе.

В обычных условиях это было нормально, ведь я мог спать сколь угодно долго, но работая и на вторую газету, мне нужно было просыпаться около семи и приходить в редакцию к восьми. Естественно, что к полудню я чувствовал себя измотанным, и это после всего двух часов работы над подготовкой передовицы и прочих мелочей.

Но этот ужас окончился, и впервые за месяц я позволил себе позавтракать в полдень и спокойно пролистать утреннюю газету. Меня очень заинтересовало начатое накануне расследование – оно касалось смерти одного человека, с которым я когда-то был немного знаком.

Его звали Гэвин Кингскоут, и он был свободным художником и, насколько я понял, располагал небольшим собственным капиталом. В былые времена мы жили в одном доме, но так как я возвращался домой очень поздно, а уходил из дома очень рано, мы так толком и не познакомились. Впоследствии, насколько мне известно, он провернул несколько удачных сделок на бирже, и переехал в Финчли. [1]

В газете сообщалось, что однажды утром он был найден мертвым в гостиной, которая пребывала в полном беспорядке, как и прочие комнаты в доме. Карманы покойного были опустошены, его часы, а также еще несколько ценных мелочей пропали. Вечером накануне трагедии в этой комнате с ним был приятель, он и оказался последним человеком, который видел мистера Кингскоута живым. Был арестован садовник, время от времени приходивший наводить порядок в саду – следы, найденные у французского окна гостиной, точно соответствовали его ботинкам.

Я закончил с завтраком и с газетой, когда миссис Клейтон, экономка, пришла, чтобы убрать со стола. Она была сестрой хозяйки дома, в котором ранее жили мы с Кингскоутом, собственно, так я и нашел свою нынешнюю квартиру. Я не видел ее с тех пор, как впервые сообщили о преступлении, так что я сказал:

– Миссис Клейтон, ужасные новости о мистере Кингскоуте. Вы знали его?

Судя по всему, она только и ждала подобного замечания, так как она тут же выплеснула на меня все, что она знала:

– Да, сэр, это ужасно! – вскричала она. – Бедный молодой человек! Бывая у сестры, я часто видела его, и он всегда был так мил и приятен, не то что некоторые. Моя сестра совершенно расстроена, уверяю вас, сэр. Как вы думаете, сэр, что произошло в прошлый вторник? Вы помните ту комнату, в которой мистер Кингскоут так чудесно расписал панели в золотых, голубых и розовых тонах? Он говорил моей сестре, что из-за этого она всегда сможет вспоминать его. Итак, в той комнате поселились двое молодых… никак не могу назвать их джентльменами, сэр! Итак, эти двое вандалов соскребли всю краску с панелей и изрубили их в щепки! Вот такие вот джентльмены! А на следующее утро они сбежали, полагаю, испугавшись, что им придется оплатить убытки. Это произошло в прошлый вторник, а на следующий день и сам молодой джентльмен был убит в собственном доме, а ведь он как раз собирался жениться! Вот ужас-то! Помню, он говорил…

Миссис Клейтон была хорошим человеком, но начав говорить, она не могла остановиться. Какое-то время я позволял ей изливаться, а затем встал, собираясь выйти. Я хорошо помнил те панели, что были варварски уничтожены. Они просто преобразили старую комнату, придав ей красоту. Когда я съезжал, они еще не были окончены, и миссис Лэмб, хозяйка, показала их мне в тот день, когда Кингстон отсутствовал. Стены дома были обиты белыми панелями, и Кингскоут изрисовал их эксцентричными, но милыми узорами, очевидно, вдохновившись работами мистера Уистлера.[2] Завитушки, цветы и бабочки причудливо заполняли панели, придавая обыденной комнате атмосферу богатства и элегантности. Разрушившие все это вандалы уничтожили лучшее, что было в комнате.

У меня не было никаких планов на день, и я заглянул в контору Хьюитта. Тот читал записку – вскоре он сообщил мне, что час назад, когда он отсутствовал в конторе, ее оставил брат того самого художника.