Хроники менталиста (СИ)

Игнорируя жест, кидаю стаканчик с еще не остывшим кофе в лицо одного из противников. Следом выхватываю нож из кармана и, уворачиваясь от замаха лаптой вслепую, делаю рывок к нему вплотную. Тот отшатывается, пытаясь свободной рукой протереть глаза. Пока он дезориентирован, прикрываюсь им как щитом от его товарища, бью беспомощного дылду кулаком в солнечное сплетение. Мог бы, конечно, порезать его, но убивать никого не хочется. Мокрухи мне только не хватало для полного счастья.

Парень с хрипом оседает на асфальт дорожки, а лапта вылетает из его рук. На некоторое время я его выключил.

— Ах ты, сученыш! — В драку включилась оставшаяся двоица.

Ну все, элемент внезапности потерян. Теперь в силу идут выносливость, изворотливость и навыки уличного боя.

Шрамированный делает замах по горизонтали. Я приседаю, уходя из-под его атаки, но тут же попадаю под удар второго. В последний момент успеваю сместить удар, и деревяшка вскользь проходит по моему плечу. Черт! Зацепил все-таки. Хорошо, что по касательной. Но и этого было достаточно — рука тут же онемела. Еще и по раненой попал, сволочь такая!

Из нижнего положения делаю подсечку, после чего рывок вбок. Противник не ожидал удара по ногам, а потому замах улетел в молоко. Резкий удар в корпус, но тот оказался крепким парнем. Выстоял, щученыш!

К моему счастью, лапта — это оружие, для которого необходимо пространство для замаха. Что сильно сковывает возможности моих противников. Они больше друг другу мешают, чем по мне пытаются попасть.

— Ну все, тебе хана, пацан! — Шрамированный отбросил в сторону лапту и достал нож. А вот это ты зря. Если держишь в руках холодное оружие, то будь готов отвечать за последствия. С тобой перестают как-либо любезничать.

— Ты бы убрал свое перышко, — хладнокровно произнес я. — Я ведь и своим могу воспользоваться…

— Да пошел ты… — процедил владелец ножа, сплюнув на асфальт.

Второй покрепче схватил биту, но было видно, что к поножовщине он был не готов. Поэтому обратился к нему:

— Может образумишь своего друга? — Кивнул в сторону шрамированного. — Сам ведь понимаешь, что вы перегнули. Думаешь, пара моих сотен стоит нескольких ударов ножом?

— Паш, может разойдемся? — Второй оказался умнее и попытался достучаться до своего напарника. Но тщетно.

— Не вмешивайся! — Отмахнулся от него главарь. — Я щас его порешаю.

Я вздохнул. Что ж, попытаться стоило.

— Не лезь, тогда не пострадаешь, — обратился я к парню с битой.

Тот заколебался. С одной стороны, он хотел помочь своему приятелю, но с другой — подыхать тоже не хотелось. Победил инстинкт самосохранения.

— Хорошо, — кивнул он и двинулся в сторону третьего поверженного товарища. Тому вроде чуть полегчало, но сражаться все еще был не в состоянии.

— Тебе п…ц, сученыш!!!

Шрамированный бросился на меня разъяренным быком. Делаю уворот в сторону. Короткий замах, и лезвие режет сгиб его руки. Тот дергается, и мой удар выходит смазанным. Рука противника падает безвольной плетью, лезвие ножа выскальзывает из раскрывшейся ладони. Я быстрым ударом носка кроссовка отпинываю перо подальше от его обладателя.

Теперь у каждого из нас по одной рабочей руке, но есть нюанс — у моего противника повреждена ведущая, правая рука.

Подныриваю под удар и бью в солнечное сплетение, вкладывая всю силу, которую мог высвободить. Кажется, раздался хруст.

Черт! Походу, промазал и сломал ему ребро. Истошный вопль боли подтвердил мои мысли. Шрамированный упал словно подкошенный и теперь лежал в позе эмбриона, поскуливая от боли. Чувства вины не было. Поделом. Это он еще легко отделался.

Вздохнув, подошел и взял здоровенный нож, которым мне угрожали. Только не напрямую прикоснулся к рукоятке, а через подол куртки. В глазах главаря появился самый настоящий страх.

Передо мной возникла фигура сдавшегося парня.

— С-стой! Не надо. Ему уже достаточно!

— То есть вы меня попытались гопнуть, а когда не вышло, просите пощады?

— Знаю, что ты в своем праве, — осторожно произнес он. — Возьми деньги, и будем считать, что наш конфликт исчерпан.

Я задумался. В принципе, можно согласиться. Но проучить их все же стоит.

— Отдаете все что есть из карманов, и будем считать, что в расчете.

— Эй, ты чего взд… — тот, что рухнул первым, начал было возмущаться, но его товарищ быстро прервал.

— Идет!

Через несколько минут мой карман распух от налички и зажигалок. Кошельки выбросил — нафига мне лишний груз.

— Все? — спросил меня единственный уцелевший.

Тут я заметил на его руке часы. Это что? Луч?

— Часы тоже, — кивнул я на запястье.

Тот скрипнул зубами, но все же снял их с руки и передал мне.

— Теперь точно все, — удовлетворенно кивнул я, после чего посмотрел на главаря. — Ща скажу вашему главарю на ушко напутствие и уйду. Да не дергайтесь, бить его не буду.

Те отступили. Я же, наклонившись над стонущим от боли шрамированным, прошептал.

— Еще раз увижу — убью. И не смей меня больше недооценивать, ублюдок.