Хроники Мидгарда. Нуб детектед

Костер потрескивал пунцовыми переливающимися углями. Кезон отрезал ножом прямо с вертела жирный кусок запеченного свиного окорока и, обжигая пальцы, бросил его на заранее приготовленный широкий пальмовый лист. Развязал стоящие рядом матерчатые мешочки, посолил и щедро поперчил. Принюхался к аромату, сглотнул слюну и решил подождать, пока остынет. Порывшись в холщовой торбе, достал обменянные в деревне на кусочки нефрита лепешки. Поправил темно-зеленое травяное покрывало, служившее и скатертью, и салфеткой. Разломил один хлебец — половину тут же сжевал, а вторую половину положил рядом с мясом. Сулла немного в стороне, чтобы не портить аппетит хозяину, жадно рвал клювом сырую кабанью ногу. Кезон не стал его ни о чем расспрашивать по возвращении, а предпочел сразу накормить. Орлан уже полностью поправился после ранений и теперь поглощал много пищи, особенно после длительных перелетов, как сегодня. Потерпев несколько минут, Кезон также приступил к трапезе, дул на мясо и все равно обжигался. После еды оба долго сидели, молча слушали ночные звуки леса: шелест листвы, шуршание насекомых в траве, перекличку птиц высоко в кронах деревьев.

— Сегодня заработал три нефритовых таэля, — сообщил Кезон.

Сулла дробно защелкал клювом, что означало у него ехидный смех, переходящий в саркастическое ликование.

— Ну и каково быть поденным рабочим, после того как правил половиной мира? — Они постоянно подтрунивали друг над другом и не обижались.

Считается, что замкнутое общество из двух разумных индивидуумов неустойчиво и склонно к распаду. Не на кого сбрасывать отрицательные эмоции. Некуда разряжаться. Кезон, осознавая это, сразу принял на себя роль «мокрого одеяла», стараясь остудить любые проявления возможного конфликта.

— Ты знаешь, вполне ничего. Меня даже пригласили на местную свадьбу, что сыграют в деревне на первый день Праздника Фонарей Юансяо.

— И ты пойдешь на сельский праздник?

— А что такое? Я и сам — мужчина хоть куда, — Кезон подмигнул глашатаю.

— А куда делся твой статус?

— Статус — он как богатая одежда: всего лишь непостоянная форма, облекающая содержание, которое неизменно.

— Так рассуждает не каждый, упавший с пьедестала…

— Если ты рухнул с пьедестала и разбился, значит, ты был не человек, а статуя.

— Итак, ты стал философом, и сие перерождение смягчило тебя. Что ж, это хорошо. Тем не менее забавно, что ты упомянул о статуях. Потому как я принес тебе новость, связанную именно со скульптурами, господин.

— Выкладывай.

— В долине Змей, что находится в пяти милях от северной стены Запретного города, есть большой котлован. Неглубокий, но очень широкий. Не менее десяти стадий.

— Так. И что же в котловане?

— Статуи. Целый лес статуй. Это каменные воины: пешие, на лошадях, с длинными копьями, луками. Все в боевых доспехах и шлемах. Они стоят ровными квадратами. Впереди каждого из построений — командир. Количество их неисчислимо…

— Нет, исчислимо, хотя и огромно — восемь тысяч солдат. Вот где отгадка! О, Юпитер! Великий громовержец! Это не что иное, как терракотовая армия императора Цинь Ши. Теперь понятно, как они нас остановили! Почти месяц мы находимся в Запретном городе, а я не видел ни одного военного. Ни дозоров, ни конных разъездов, ни часовых в порту. Я схожу с ума от непонимания. Теряюсь в догадках и нереальных гипотезах. Как абсолютно не готовый к войне остров без подобия регулярной армии смог в одночасье стереть с лица земли лучшее войско Баркида? Откуда взялись эти закаленные солдаты и куда потом исчезли? Вот и ответ. И он тянет за собой новые вопросы. Как это могло случиться в нашей локации? С ее законами? Кому по силам оживить камни?

— Ответ скрывается в недрах Храма Неба, спрятанного в сердце Запретного города.

— И я последую туда за ним.

— Это опасно, повелитель.

— У меня нет выбора, Сулла. За то время, что мы здесь, нам удалось найти больше загадок, чем отгадок. На острове нет ни одного Игрока. Я с неделю назад встретил парочку паломников из других локаций — бедняги оказались просто полностью больными на голову. Две отчаявшихся, потерянных души, бредущих навстречу неизвестности. Они явились сюда, чтобы обрести божественность, представляешь? Ни больше, ни меньше. Они уверовали, что Запретный город — вход в обитель богов и здесь им откроется то, что занимает умы всех смертных — смысл жизни, ответ на вопрос: зачем мы в этом мире — и другие вещи, недоступные пониманию человека ни в Мидгарде, ни в Реальности. Оба преступили порог Запретного города, и больше я их не видел.

— И все равно — ты слишком рискуешь. Страдания сделали тебя беззаботным.

— О, здесь никому до меня нет дела, уверяю тебя. Что бы ни скрывалось за этими дверьми — оно в достаточной степени защищено естественными законами Мидгарда. На острове ни одного Камня Иммерсии — это значит, что Игроки остаются тут запертыми и не могут уйти в реал. И у них в запасе — месяц от силы, иначе они просто погибнут.

— Ты беспокоишься о своей физической оболочке — той, что осталась в другой реальности?