Хроники Мидгарда. Нуб детектед

Кезон не испытывал ни малейшего желания доверять хищникам, что бы они там ни сказали. Он подобрал рукавицу и, не отлипая от скалы, вертя головой в стороны, начал смещаться вправо. Но каково? За две недели тут он впервые наткнулся на других Игроков. В телах волков. За какие провинности они сосланы сюда? Почему назвали его смертным? Скала за спиной подалась назад, уступая место узкой расщелине. Кезон так и пятился, спиной углубился в узкий проход, и только сделав с десяток крабьих шагов, обернулся. Впадина в скальную породу расширялась, образуя проход, из которого явственно пробивались лучи света. Ага, именно это он и искал. Еще через десяток шагов он стоял подле входа в пещеру, занавешенного звериной шкурой, подсвеченной отблесками горящего внутри костра. Кезон отодвинул задубевшую от холода занавесь и заглянул внутрь. Неровный свет приоткрывал низкий каменный свод пещеры, по которому сизой струйкой вился дымок. Локтях в двадцати от входа горел небольшой уютный костер, поверх которого булькал покрытый железной крышкой круглый походный котелок. Возле костра на ложе из кучи тряпья возлежал небольшой человечек и с интересом его, Кезона, рассматривал. Во взгляде человека не было и тени испуга, лишь любопытство, сдобренное изрядным налетом лукавства.

— Ну что же ты встал в дверях? Заходи, не выстуживай мой кров. — Незнакомец сделал приглашающее движение рукой.

Кезон потоптался на пороге, стряхнул иней с торбасов и парки, одновременно изучая пещеру и ее владельца. Черты лица отшельника словно бы уходили по дорогам морщин вглубь изрядной бороды, мохнатых бакенбардов и седых нависших бровей, из-под которых на Кезона смотрели пристально, словно взяли на прицел, два прищуренных глаза с иглами зрачков. Кезон скинул отяжелевшую одежду и, расположив ее для просушки возле очага, сам присел к костру.

— Кто ты и куда лежит твой путь? — спросил отшельник, и Кезон мог поклясться, что ничего нового он ему не скажет. Незнакомец скорее сверял свои сведения, чем расспрашивал о новых.

— Я следую путем познания себя через Нифльхейм в Йотунхейм для того, чтобы предстать перед ликом великана Имира. Тропы, проложенные в стволе Великого Древа Иггдрасиль, ведут меня к цели.

— Вряд ли ты будешь интересен Имиру в своем нынешнем виде…

— Ты не спрашиваешь о моем имени — стало быть, оно тебе известно.

— Слухи расходятся быстро… — туманно ответил отшельник, приподнимая крышку котелка и помешивая варево.

— Я уже сорок страж брожу по здешним местам, но не столкнулся ни со слухами, ни с устами, могущими послужить их источником. Мои заботы здесь — лишь добыча пропитания да обустройство ночлега. И тем не менее — я берусь угадать, кого вижу перед собой.

Отшельник хмыкнул.

— Что же, готов услышать твое предположение. Это меня развлечет.

— Ты — Альвис Мудрейший. Освободившись от каменного заклятия Тора, ты тем не менее до сих пор питаешь странное пристрастие к камням и скалам и являешься Хранителем этого края. Я прав?

— Ну а если и так? Как поможет тебе твоя догадка? Более двадцати дней странствий и наблюдений не продвинули тебя ближе к цели. Почему ты не подчинил себе волков?

— Мне стало жаль их.

— Тем не менее ты был готов пролить их кровь. Воистину, жалость людей — это непознаваемый для меня предмет! Жалея, вы готовы убить или дать умереть объекту своей жалости. Чтобы потом со слезами предаваться скорби, когда нужно всего лишь протянуть руку.

— Кто они?

— Несколько потерянных, мятущихся душ. Недостаточно виновных, чтобы быть преданным Хелю и скопищу ядовитых змей в нем, оставленных здесь в надежде на перерождение и новую жизнь. Таких много на просторах Нифльхейма. Видишь, гуманность мы облекаем в более действенные формы.

— Души погибших в Мидгарде людей? Или в Реальности? Ты смутил меня.

— Погибших телесно в твоем странном и глупом пространстве и посему оставшихся в Мидгарде навечно. Хотя — кто знает, есть пути отсюда и в ваш мир. Ветви Великого Древа тянутся во множество сторон…

— Значит, мне нужно было подчинить их своей воле, — пробормотал Кезон.

— Подчинить и возглавить! — перебил его Альвис. — Андвари открыл тебе путь, да все без толку! Имир разорвет тебя в клочки, явись ты к нему таким! И — в одиночестве!

— Страшно не тогда, когда ты один. Страшно, когда ты — ноль.

— Оставь дешевые афоризмы для своих будущих безмозглых почитателей. Твои сторонники — вот что может спасти тебя и нашу миссию. Ты упорно не хочешь пользоваться своими новыми способностями. Или ты стал адептом философии недеяния?

— Иногда оно полезней действия. Недеяние дает возможность изучить явление, а действие — только последствия совершенного тобой поступка.

— Так и сидел бы тогда дома с такими воззрениями! Тебя избрали как способного изменить мир! Философов здесь хватает и без тебя! Снег ежедневно заносит трупы десятков из них! Твое тело — источник Силы, а ты не желаешь применять ее!