Хроники Мидгарда. Нуб детектед

Не понял. Я возмущенно захлопал хвостом о дерн. Угробить двух тараканов — достаточно для того, чтобы переродиться человеком? Тогда моя мамаша уже должна была стать Властелином Вселенной, не менее того. Спириус, прочитав крайнюю озабоченность собственным прискорбным положением в моих печальных глазах, выдал:

— Сам подумай, какие шансы у такого безобидного растительноядного зверька завалить двух опасных монстров? И сколько опыта ему за это отломится? Я отвечаю — находим второй аналогичный тренажер, и на человека хватит с гарантией. Ты только не забудься и нос не почеши. Половину морды отхватишь ненароком.

Батюшки святы! Он начал общаться со мной на моем родном наречии. Или это заразный вирус? А насчет опыта… Будучи по природе своей законченным кенгуру, я не стал дискутировать. Ему однозначно виднее. Авгур все-таки.

На ночлег легионеры отаборились капитально. Из тюков, что волокли на своем горбу всю дорогу, ребята быстренько вытащили топоры и лопаты, сгоняли в лесок и нарубили деревьев. Выкопали ров, обнесли частоколом вершину небольшого холма, на углах периметра воткнули вышки. И это за два часа, да после марш-броска километров в тридцать! Тут я наглядно просек, почему Древний Рим половину мира ставил в любую позицию, какую сам придумает. Еще бы, с такими-то толковыми солдатами! Зато когда самим службу тащить стало лениво, понабрали в войска всяких гастарбайтеров, им соседи все и припомнили. Отсюда мораль.

Наутро бросили все постройки и метнулись к северному Камню Иммерсии. Снова с боями шпарили по джунглям, иногда по колено в болотной жиже, и опять нас неоднократно пытались разложить на питательные вещества недружелюбно настроенные жуки и пауки, но мы парни жилистые, обошлось. Мне периодически подсовывали полудохлых насекомых, а я их героически «прижмуривал» и не протестовал. Роль малопочтенная, что и говорить. Но выбирать не приходилось. Я человек по натуре не кровожадный, меня таким жизнь сделала. Поэтому пришлось сжать зубы, скрепить сердце и делать вещи. Оказалось, что кенгуру имеют серьезный врожденный талант к боксу. С новыми зубодробильными перчатками зверюга получилась вполне боеспособная. Так что к вечеру, когда мы без потерь добрались до точки X, я имел в активе не менее полудюжины личных побед. Камень стоял на одиноком холме посреди зеленого лесного моря. Юниты тут же начали строить походный бивуак. Меня Спириус немедленно выпихнул в реал — пора, с отключенным хронопарадоксом времени для тела прошло уже больше, чем нужно. Не буду описывать то состояние, в котором я застал мою тушку. Приятного мало. Привел себя в порядок, поглазел на Андрюху в законтаченном на Мидгард положении и вернулся обратно. Легионеры трудились на совесть, возводя военный лагерь по всем канонам фортификации. Оно и понятно, целых три дня стоять, если не четыре. Опять огородили симпатичный холмик с родником, что потом оказалось ох как не лишним. Камень Иммерсии оказался ровно посередине периметра. Поставили частокол, вырыли ров и насыпали вал. Во рву натыкали жердей поострее, за первым рядом бревен вкопали второй, пониже, а между ними все засыпали землей. Получилась натуральная крепостная стена, по которой можно вполне комфортно ходить и швырять по супостатам чем-нибудь увесистым. Благо валунов вокруг хватало. Повсюду в траве торчали булыжники самого разного калибра. Спириус отдал ценные указания своему пеликану и покивал мне на Камень.

— Ночевать будешь в Реальности. Не истощай тело понапрасну. Тем более, чувствую, его резервы тебе еще очень понадобятся. В гиблое, как я погляжу, место мы забрались. Живыми бы отсюда уйти.

Принято. Правда, его зловещее предсказание морозом проняло мою кожу даже под теплым мехом. Я еще немного побыл с легионерами, бешеным аллюром проскакал по окрестностям, травы поел. Питался под защитой лагерного вала. Вроде бы все вокруг было спокойно. Но что-то не по себе мне стало. Тоскливо как-то. Эквиты тоже чувствовали себя не в своей тарелке, хотя старались не подавать виду. Держались уверенно. Я прилип к Камню и перешел в реал. Мой приятель застрял в Мидгарде серьезно. Ни вечером, ни утром в квартире не объявлялся. А я, побритый и румяный, спозаранку устроился на стуле рядом с Андрюхой, спроецировал на стену картинку и шагнул обратно к Спириусу.