Хроники мизантропа 1. Бродяга

Прыжок, еще прыжок… Частичная трансформация. Цепляясь за гладкие бревна стены, быстро забираюсь наверх. Оттолкнуть попавшегося на пути стражника и спрыгнуть с противоположной стороны…

Ненависть к людям гонит меня огромными звериными прыжками, как можно дальше отсюда… Мне слишком сильно хочется их всех убить, но остатки человечности не дают сделать этого… Поэтому я просто ухожу, сжигаемый ненавистью и злобой…

Глава 16

Бег… Огненный ветер ненависти… Бьющие по лицу ветки деревьев… Остановившийся воздух, который просто не движется, преграждая плотной стеной путь вперед… Брызги грязной воды из-под лап, когда на дороге попадались лужи и узкие лесные ручейки…

Будто набат звучит в голове треск догорающего дома… Песня огня… Песня очищения… Сжечь… Сжечь всю мерзость вокруг, чтобы поглотило всё очищающее пламя… Не оставляя ни следа от грязи этого, да и не только этого, мира…

Сколько я уже так несусь, не разбирая дороги? Не знаю… главное уйти, убежать, улететь… Как можно дальше, чтобы не видеть лица людей. Да и нелюдей тоже видеть не хочу… Никого… Устал… Еще тогда, на могиле любимой женщины, во мне не осталось ничего, кроме усталости…

Нет, иногда появляются просветления в пасмурном меланхоличном настроении. Даже жить снова начинает хотеться… Но… Случается очередная херня, и все по новой… Ненавижу… Всех…И себя тоже.

Постепенно шум леса, качающего своими вершинами на ветру, смог пробиться через треск пламени в моем сознании… Все медленнее бег, все меньше черной злобы, сжигающей меня… Прах и пепел. Это все, что оставляет после себя огонь. Так и мои эмоции выгорали, оставляя после себя лишь пепел…

Где-то позади догорал дом, ставший погребальным костром для двух детей… Не знаю, может это обман чувств, а может и в самом деле чуткие ноздри зверя улавливают запах дыма, который перебивают гниль, засевшую в легких в тот момент, когда я шагнул через порог той комнаты…

Лес расступается внезапно, открывая моему взгляду небольшую полянку, почти идеально круглую, по краям которой, как часовые стоят сосны-великаны… А посреди поляны, но не совсем в центре, возвышается огромный валун, в полтора моих роста, покрытый сизым мхом…

Ворона, с высоты камня следящая за окружающим пространством, как дозорный на вышке, при моем появлении, взмахивает крыльями и громко каркает, сбивая меня с шага.

То ли от неожиданности, то ли уже просто от усталости, хотя вроде и больше пробегал без особого утомления, но мои лапы заплетаются друг о друга, и я кубарем качусь по полянке, сминая телом сочную зеленую траву, которая тянется к небу своими острыми листьями…

В какой-то момент, сам не понял в какой, мое тело преобразуется в обычное свое состояние… Человеческое. Группируюсь в полете, и встаю на ноги после очередного кувырка. Мой разум еще до конца не осознает, что произошло, а тело уже готово к новым неприятностям.

Хотя, странно, вот… Обычно, за последний месяц, перед дракой я в зверя перекидываюсь. А сейчас наоборот в человека…

Стою, не докатившись до валуна, поросшего мхом, всего-то метров пять… В правой руке кинжал, а в левой арбалетный болт и озираюсь по сторонам, пытаясь понять, с какой стороны мне грозит опасность…

Солнышко светит, играя переливами изумрудов в капельках росы на стебельках травы. Ветерок, легкий, воздушный приносит горьковатый аромат полыни и лебеды… Интересно, откуда? Поблизости вижу только стрельчатые стебли, вроде степного ковыля. Даже лопушка, растущего на лесных прогалинах не видно…

Где-то вдали пересвистывают между собой птицы. Наверное, обсуждают мой идиотский вид. Стою, приготовившись к бою, а драться не с кем… Ну, если только с вороной, иссиня-черная, величиной с крупную кошку, она была единственным живым существом в радиусе пятидесяти метров…

Не… Ну бред же — драться с вороной. Кстати, если не ошибаюсь, хотя за память не ручаюсь, но все же это не ворона, а ворон.

— Черный ворон, что ж ты вьешься… Над моею головой… Хе-хе… — Кажется, строку из песни я пропел вслух, убирая оружие на место.

Мда… Паранойя, она такая…

— Что окорочка, хорошо сидишь? — Подмигнув птице сидящей на камушке, подхожу поближе.

Ворона, будто поняв, о чем речь, делает движение крыльям, как бы пожимая плечами, и склоняет голову на боку, глядя на меня одним глазом.

— Не против, если я тут присяду? — Где-то читал, что вороны способны понимать и воспроизводить человеческую речь. Не то, чтобы меня сильно волнует разрешение птицы, но… Да просто так, вот захотелось поболтать. Еще объясняться буду перед кем, угу… особенно перед вороной.

Скинув с себя лохмотья, в которые превратилась моя накидка, бросаю ее около камня, прямо на траву. Немного постояв, сажусь оперевшись спиной о нагретый уже довольно высоко забравшемся на небосклон солнцем твердый, лишь слегка смягченный жестким мхом, валун… Пепел… Эмоции, полыхнув, оставляют пепел и апатию…

Откинув голову назад, бездумно смотрю в синее небо, по которому плывут облака… Вот это будто бы дом, из трубы над крышей вьется спиральная вязь дыма, отдающего в легкую серость…