Хроники Моза (СИ)

- Нет, не в этом дело, - равнодушно успокоила Севериана. - Я ни в кого не влюблена, не была влюблена и никогда не буду влюблена. Любовь заглушает разум, заставляет волноваться. А я не намерена ни для кого, даже для вас, тайный советник, жертвовать своим покоем. Я слишком умна, чтобы влюбиться!

- О, я несчастный!

Фонфар был так убит холодностью своей возлюбленной, что ему уже не хотелось веселиться, а Сморчок Козлобород торжествовал и, улучив момент, стал поближе подбираться к Севериане. Она неподвижно стояла, красиво прислоняясь к мраморной колоне и грациозно ела фруктовый лёд.

- Она и вправду хороша... - подумал Сморчок Козлобород. - Только слишком уж холодна. Как будто неживая. Нет, стоп, Элс, так нельзя думать. Она очень красивая, высокая, стройная. У неё такая красивая походка. Она застывает в таких красивых позах... И всё равно она похожа на ледяную статую... Нет, так нельзя, нельзя думать. Если даже Фонфар влюбился в неё, значит что-то в ней есть. Интересно, чем она очаровала этого зазнайца? Белоснежной кожей? Глубоким синим взглядом? Голосом, чистым, как первый снег? Шёлковыми волосами? Конечно, наверное, она ещё очень и очень умная. Не мог же этот глупец влюбиться в пустоголовую красавицу. Да, такая царственная и гордая волшебница не может быть глупой. Наверняка, ей есть чем гордиться.

- Откуда, карлик, у тебя эта золотая роза? - оборвала его мысли красавица.

Сморчок Козлобород был несказанно рад, что неприступная сама начала разговор, и уклончиво ответил:

- Вы тоже любите цветы?

- Не очень! - сморщила носик красавица. - Отчего-то они превращаются в лёд в моих руках, но с тех пор, как Его Величество взял обыкновение не расставаться с золотистой розой, все мечтают о таком же цветке... Но как следовать высокой моде, если такие цветы нигде не растут? Но ты ведь подаришь мне этот цветок?

- О... нет... - замялся карлик. Расстаться с розой было очень трудно, она как будто приросла к руке. Но холодная красавица твёрдо вознамерилась добиться своего:

- Если хочешь, я отдам тебе за неё своё ожерелье из голубых метеоритов. Во всей Стране Грёз ни у кого такого нет, и оно гораздо лучше, чем какой-то цветок...

- Хорошо, - сдался карлик и протянул красавице розу, пока та торопливо снимала с себя редкое украшение. - Но гораздо лучше ожерелья прогулка с вами при луне. Вы ведь не откажете мне?

- Хорошо, - выхватив розу из рук карлика, красавица покорно последовала за ним к выходу. Едва коснувшись рук Северианы, цветок, погаснув, превратился в обыкновенную жёлтую розу.

На улице уже вовсю разбрасывалась звёздами волшебница-ночь, целыми пригоршнями кидая их в сердца влюблённых.

- Звездопад! - обрадовался карлик, сам не зная, откуда вдруг пришло к нему это слово, наверное, проникло в сердце вместе с непостижимым звёздным светом. - Звёзды летят и падают, значит... звездопад!

- Звёзды? - не то вздохнула, не то всхлипнула вдруг Севериана. - Вы замечали когда-нибудь, прекрасный, э-э...

- Элс!

- ... Элс, что цвет их не просто бледно-голубой, как ранее казалось мне, а нежно-голубой и в то же время серебристый, как будто на небе много-много снежинок.

"Ах, опять она о чём-то холодном", - поёжился было Козлобород, но, спохватившись, принялся любоваться белоснежной шеей красавицы, которую с полным правом можно назвать лебединой. Ведь лебеди тоже белоснежные, значит, белые, как снег. А снег всегда тает весной. И подснежники - они ведь тоже белые. Холодная и в то же время такая хрупкая, как, да, подснежник. Недаром этот франт Фанфарон, нет, Фонфар, строчит ей стихи.

- Севериана, как жаль, что я не поэт, - почти искренне вздохнул Сморчок Козлобород.

- Терпеть не могу поэтов! - с жаром подхватила Севериана. - Нет, по-моему, более бесполезного занятия, чем рифмовать "звезда-всегда-иногда-никогда". Глупо ведь, правда? И как только рифмоплёты этого не замечают? Ведь звёздное небо уже само по себе Поэзия! И луна, как огромный глаз великана, и кажется, что он наблюдает за нами, ведь правда?

- Ах, как вы красиво говорите, Севериана! - искренне восхитился Сморчок Козлобород.

- Вы тоже очень тонкая натура! - не осталась красавица в долгу.

И всё же, странное дело, но к волшебному одеколону Севериана была совсем не так чувствительна, как Парнелия и Лесное Дитя Илиодора. Сморчку Козлобороду пришлось пустить в ход всё своё воображение, обаяние и красноречие, хотя и того, и другого, и третьего у него всегда было мало.

- О, могущественный герой Элс, - вздохнула Севериана, и неожиданно слезинки блеснули на её длинных ресницах. - Я так боюсь, так боюсь...

- Чего вы боитесь, прекраснейшая? - напыжился Сморчок Козлобород.

- Я так боюсь, что вас пошлют на войну...

Сморчок Козлобород вздрогнул и даже попятился.

- Почему вы боитесь? - пискнул он.

- Потому что... Ходят слухи, что царь Кошмар собирает силы на войну с белым вороном и, конечно, слава о вашем беспримерном подвиге, о котором говорит вся Страна Грёз, донеслась до его ушей. Нет, вы не подумайте, что я сомневаюсь хотя бы на один взмах крыльев мотылька в вашей храбрости, но...

- Но? - с надеждой взглянул на красавицу карлик.