Хроники Нарнии

– Дальше вверх и дальше вглубь! – воскликнул Алмаз, и они тут же понеслись дальше.

Они покинули пределы Нарнии и оказались в Западных Дебрях, где ни Тириан, ни Питер, ни даже орел раньше не бывали. Здесь бывали лорд Дигори и леди Полли. «Ты помнишь? – говорили они. – Помнишь?»; и голос их был ровен, они не задыхались, хотя неслись теперь быстрее пущенной из лука стрелы.

– Как, милорд? – удивился Тириан. – Неужели правду говорят легенды и вы двое были здесь в тот самый день, когда мир был создан?

– Да, – отвечал Дигори, – и мне кажется, это было только вчера.

– И про летающую лошадь? – спросил Тириан. – Тоже правда?

– Конечно, – сказал Дигори, но псы залаяли: «Быстрей! Быстрей!»

Так они бежали все быстрей и быстрей, а потом уже почти летели, так что даже орел над их головами ничуть не обгонял их. Они пробегали долину за долиной, взбегали по крутым склонам холмов и еще быстрее сбегали вниз, проносились вдоль речек, иногда пересекали их, переплывали горные озера, словно живые гоночные лодки, пока за голубым, как бирюза, продолговатым озером не увидели зеленый холм. Склоны его были крутыми, как у пирамиды, вокруг вершины тянулась зеленая стена, а за стеной раскинули ветви деревья, и листья на них казались серебряными, а плоды – золотыми.

– Дальше вверх и дальше вглубь! – взревел единорог, и они помчались к холму и взмыли по нему, как волна в заливе взмывает на скалы. Хотя склоны были крутыми, словно скат крыши, а трава гладкая, как на крикетном поле, никто не поскользнулся. Лишь на вершине они замедлили бег перед большими золотыми воротами. В первую минуту ни один из них не ощутил в себе храбрости открыть их. Каждый чувствовал себя как тогда, при виде плодов: «Смеем ли мы? Дозволено ли? Нас ли здесь ждут?»

И пока они так стояли, звук огромного рога, удивительно громкий и приятный, раздался в саду за стеной. Ворота распахнулись.

Тириан затаил дыхание и ждал, кто же выйдет. И вот вышел тот, кого он меньше всего предполагал увидеть: маленький, гладкий, остроглазый говорящий Мыш. На голове у него был обруч с алым пером, левая лапка лежала на рукояти длинной шпаги. Он поклонился – как грациозно он поклонился! – и произнес тоненьким голоском:

– Во имя Льва, радуйтесь! Дальше вверх и дальше вглубь!

Тириан увидел, как король Питер, и король Эдмунд, и королева Люси бросились вперед и встали на колени, приветствуя Мыша и восклицая: «Рипичип!» У Тириана перехватило дыхание: он понял, что перед ним один из величайших героев Нарнии, Мыш Рипичип, что сражался в великой битве при Беруне, а после ходил на край света с королем Каспианом Мореплавателем. Он замер, пораженный, и тут почувствовал, как крепкие руки обняли его, и к щеке его прижалась мягкая борода, и знакомый голос произнес:

– Ну как ты, сынок? Вырос и похудел с тех пор, как мы расстались.

Это был его собственный отец, славный король Эрлиан, но не такой, каким видел его Тириан в последний раз дома, бледным и израненным после боя с великаном; и даже не тот седовласый воитель, каким Тириан помнил его в последние годы. Это был молодой и веселый король, которого он знал в раннем детстве, когда маленьким мальчиком играл с ним летними вечерами перед сном в дворцовом саду в Кэр-Паравале. Он вспомнил даже запах хлеба и молока, которые ему давали на ужин.

Алмаз сказал себе: «Пусть они поговорят, а потом я подойду и поприветствую славного короля Эрлиана. Немало сочных яблок получил я от него жеребенком». Но в следующую минуту он думал уже о другом: из ворот вышла лошадь, могучая и благородная, и даже единорог оробел бы в ее присутствии, – огромная крылатая лошадь. Она взглянула на лорда Дигори и леди Полли и заржала: «Братец! Сестричка!», – и оба с криком «Стрела! Стрела!» бросились ее целовать.

Мыш снова поторопил их. Они прошли через золотые ворота в сладостное благоухание под деревьями, где мешались свет и тени и земля пружинила под ногами, и шли они по белым цветам и дивились, что внутри гораздо просторнее, чем казалось снаружи. Но никто не успел об этом подумать, потому что со всех сторон шли встречать их.