Хроники Нарнии

– А он… он – человек? – спросила Люси.

– Аслан – человек?! – сердито вскричал мистер Бобр. – Конечно, нет. Я же говорю вам: он – Лесной Царь. Разве вы не знаете, кто царь зверей? Аслан – Лев… Лев с большой буквы, Великий Лев.

– О-о-о, – протянула Сьюзен. – Я думала, он – человек. А он… не опасен? Мне… мне страшно встретиться со львом.

– Конечно, страшно, милочка, как же иначе, – сказала миссис Бобриха. – Тот, у кого при виде Аслана не дрожат поджилки, или храбрее всех на свете, или просто глуп.

– Значит, он опасен? – сказала Люси.

– Опасен? – повторил мистер Бобр. – Разве ты не слышала, что сказала миссис Бобриха? Кто говорит о безопасности? Конечно же, он опасен. Но он добрый, он – царь зверей, я же тебе сказал.

– Я очень, очень хочу его увидеть! – воскликнул Питер. – Даже если у меня при этом душа уйдет в пятки.

– Правильно, сын Адама и Евы, – сказал мистер Бобр и так сильно стукнул лапой по столу, что зазвенели все блюдца и чашки. – И ты его увидишь. Мне прислали весточку, что вам четверым назначено встретить его завтра у Каменного Стола.

– Где это? – спросила Люси.

– Я вам покажу, – сказал мистер Бобр. – Вниз по реке, довольно далеко отсюда. Я вас туда отведу.

– А что же будет с бедненьким мистером Тумнусом? – сказала Люси.

– Самый верный способ ему помочь – встретиться поскорее с Асланом, – сказал мистер Бобр. – Как только он будет с нами, мы начнем действовать. Но и без вас тоже не обойтись. Потому что существует еще одно предсказание:

Когда начнет людское племя
В Кэр-Паравале править всеми,
Счастливое наступит время.

Так что теперь, когда вы здесь и Аслан здесь, дело, видно, подходит к концу. Рассказывают, что Аслан и раньше бывал в наших краях… давным-давно, в незапамятные времена. Но дети Адама и Евы никогда еще не бывали здесь.

– Вот этого я и не понимаю, мистер Бобр, – сказал Питер. – Разве сама Великая Колдунья не человек?

– Она хотела бы, чтобы мы в это верили, – сказал мистер Бобр, – и именно поэтому она претендует на королевский престол. Но она не дочь Адама и Евы. Она произошла от вашего праотца Адама (здесь мистер Бобр поклонился) и его первой жены Лилит. А Лилит была джиншей. Вот какие у нее предки, с одной стороны. А с другой – она происходит от великанов. Нет, в Колдунье мало настоящей человеческой крови.

– Потому-то она такая злая, мистер Бобр, – сказала миссис Бобриха, – от кончиков волос до кончиков ногтей.

– Истинная правда, миссис Бобриха, – отвечал он. – Насчет людей может быть два мнения – не в обиду будь сказано всем присутствующим, – но насчет тех, кто по виду человек, а на самом деле нет, двух мнений быть не может…

– Я знавала хороших гномов, – сказала миссис Бобриха.

– Я тоже, если уж о том зашла речь, – отозвался ее муж, – но только немногих, и как раз из тех, кто был меньше всего похож на людей. А вообще, послушайтесь моего совета: если вы встретите кого-нибудь, кто собирается стать человеком, но еще им не стал, или был человеком раньше, но перестал им быть, или должен был бы быть человеком, но не человек, – не спускайте с него глаз и держите под рукой боевой топорик. Вот потому-то, что Колдунья получеловек, она все время настороже: как бы в Нарнии не появились настоящие люди. Она поджидала вас все эти годы. А если бы ей стало известно, что вас четверо, вы оказались бы еще в большей опасности.

– А при чем тут – сколько нас? – спросил Питер.

– Об этом говорится в третьем предсказании, – сказал мистер Бобр. – Там, в Кэр-Паравале – это замок на берегу моря у самого устья реки, который был бы столицей Нарнии, если бы все шло так, как надо, – там, в Кэр-Паравале, стоят четыре трона, а у нас с незапамятных времен существует поверье, что когда на эти троны сядут две дочери и два сына Адама и Евы, наступит конец не только царствованию Белой Колдуньи, но и самой ее жизни. Потому-то нам пришлось с такой оглядкой пробираться сюда; если бы она узнала, что вас четверо, я бы не отдал за вашу жизнь одного волоска моих усов.

Ребята были так поглощены рассказом мистера Бобра, что не замечали ничего вокруг. Когда он кончил, все погрузились в молчание. Вдруг Люси воскликнула:

– Послушайте… где Эдмунд?

Они с ужасом поглядели друг на друга, и тут же посыпались вопросы:

– Кто видел его последним?

– Когда он исчез?

– Он, наверное, вышел?

Ребята кинулись к дверям и выглянули наружу. Все это время не переставая валил густой снег, и ледяная запруда покрылась толстым белым одеялом. С того места посредине плотины, где стояла хатка бобров, не было видно ни правого, ни левого берега. Все трое выскочили в дверь, ноги их по щиколотку погрузились в мягкий, нетронутый снег. Ребята бегали вокруг хатки, крича: «Эдмунд! Эдмунд!» – пока не охрипли. Бесшумно падающий снег приглушал их голоса, и даже эхо не звучало в ответ.

– Как все это ужасно! – сказала Сьюзен, когда наконец, отчаявшись найти брата, они вернулись в дом. – Ах, лучше бы мы никогда не попадали в эту страну!

– Не представляю, что нам теперь делать, мистер Бобр, – сказал Питер.