Хроники Нарнии Том 1

 Наделось, никому из моих читателей не доведется испытать такое горе, какое пережили в ту ночь Сьюзен и Люси; но если всю ночь не спать и безутешно плакать до тех пор, пока не иссякнут все слезы, то рано или поздно на вас опускается скорбный покой, и вы чувствуете, что отныне с вами ничего уже не может случиться, ни хорошего, ни плохого. Именно это в конце концов почувствовали девочки. Час сменялся часом, а они пребывали в этом мертвенном покое и не замечали даже, что зябнут все больше и больше. Наконец Люси заметила, что вокруг них что-то происходит. Небо с восточного края стало чуточку светлее, чем прежде. И в траве у ее ног что-то слегка зашевелилось. Поначалу она совсем не обратила на это внимания. И в самом деле, какое ей до всего дело, если уже ничего, ничего нельзя изменить! Но потом она увидела, что это, — что бы это ни было, — поползло вверх по глыбам, поддерживающим Каменный Стол, а потом засуетилось вокруг мертвого Аслана. Она наклонилась, чтобы приглядеться поближе. Это были какие-то маленькие серые существа.

 — Фу! — сказала Сьюзен с другой стороны Стола. — Что за гадость! Это мыши! Отвратительные твари смеют ползать по нему! Убирайтесь, подлое отродье.

 И она подняла руку, собираясь отпугнуть их.

 — Подожди! — остановила ее Люси, которая приглядывалась к ним все внимательнее. — Неужели ты не видишь, что они делают?

 Теперь, пригнувшись, следили за мышами обе девочки.

 — Мне кажется... — начала Сьюзен. — Но как же это странно! Они грызут веревки!

 — Я тоже так думаю, — ответила Люси. — Наверно, это хорошие мыши, его друзья. Бедные маленькие зверюшки, они еще не понимают, что он мертвый. Они думают, что помогут ему, если развяжут все эти веревки.

 Стало заметно светлее. Теперь было хорошо видно, что веревками занимаются десятки, да нет, сотни маленьких мышеи-полевок и грызут, грызут — и вскоре они перегрызли все веревки.

 Небо на востоке побелело, звезд почти не осталось, кроме одной очень яркой звезды на востоке, горевшей чуть ли не над самой линией горизонта. Они почувствовали, что стало еще холоднее, намного холоднее, чем было ночью. Мыши побежали со Стола вниз, в траву.

 Девочки убрали остатки изгрызенных веревок. Освобожденный Аслан был больше похож на себя прежнего. С каждой рассветной минутой девочки лучше видели Льва: он становился все более царственным и благородным. В лесу проснулись и запели птицы. Долгие часы здесь стояла такая мертвая тишина, что эти звуки испугали девочек. Потом запел настоящий птичий хор.

 Наступило раннее утро.

 — Я вся замерзла, — сказала Люси.

 — И я. Давай немножко походим, чтобы согреться.

 Они прошли к восточному краю Стола и глянули с холма вниз.

 Последняя яркая звезда пропала. Все потонуло в темноте, но у самого горизонта море стало уже светло-серым. А потом небо начало краснеть. Чтобы согреться, они ходили взад и вперед, от края Стола к мертвому Аслану и назад, проделав этот путь столько раз, что уже сбились со счета. Ноги их начали подгибаться от усталости. И вот, когда они в очередной раз остановились на краю и смотрели в ту сторону, где были море и Каир-Паравель (теперь они могли уже разглядеть и его), красное небо на горизонте озарилось золотым светом, и очень медленно начал всплывать краешек солнца. В этот самый миг позади них, совсем рядом, что-то оглушительно треснуло, как будто великан разбил свою великанью тарелку.

 — Что это? — вскрикнула Люси, вцепившись в руку Сьюзен. — Там происходит что-то странное.

 — Они делают что-то плохое с ним, — сказала Люси. — Пойдем.

 Она повернулась, заставив повернуться и Сьюзен.

 При свете восходящего солнца все выглядело совсем иначе. Изменились цвета и тени, поэтому с минуту они не замечали главной перемены. А потом увидели: поперек Каменного Стола прошла огромная трещина, расколовшая его надвое, и Аслана на нем больше не было.

 Ай-ай-ай! — закричали девочки.

 — Какая же это гадость! — всхлипывала Люси. — Какая подлость! Неужели нельзя было оставить в покое хотя бы его тело?

 — Кто это сделал? — кричала Сьюзен. — Кто? Что все это значит? Опять какое-нибудь злое волшебство?

 — Да! — раздался позади них звучный и низкий голос. — Это снова волшебство. Только не злое.

 Они оглянулись. Рядом, сияя в лучах рассветного солнца, стоял Аслан и встряхивал гривой, которая каким-то образом успела отрасти.

 — Ой, Аслан! — закричали девочки, столь же перепуганные, сколь и обрадованные.

 — Милый Аслан! Значит, ты не умер? — спросила Люси.

 — Сейчас я не мертвый, — отвечал Аслан.

 — Но ты не... не... — попыталась спросить Сьюзен, но голос ее задрожал и прервался. Она не смела произнести слово “призрак”.

 Аслан склонил свою золотую голову и лизнул Сьюзен в лоб. Девочка почувствовала теплоту его дыхания и чудесный запах его гривы.

 — Похож я на призрака? — спросил он.

 — Ах, нет, конечно же, нет, ты самый настоящий! Ах, Аслан! — вскричала Люси. — Как же это хорошо!

 И девочки бросились к нему, покрыв его всего поцелуями.

 — Но что же тогда все это значит? — спросила Сьюзен, когда они немного успокоились.