Хроники Нарнии Том 2

— Ты куда явился — на поединок или на танцы?

— Бей его, бей, Мираз!

— Дерись, трус, дерись!

Встревоженный Каспиан сказал Эдмунду:

— Надеюсь, он их не послушается?

— Он-то не послушается, — со вздохом отвечал Эдмунд. — Ты его еще не знаешь. Но... О-о-ох!

Мираз наконец изловчился и сумел нанести Питеру страшный удар прямо по голове. Питер пошатнулся, начал валиться на бок и только в самый последний момент успел встать на одно колено. Теперь тельмарины ревели и грохотали, как штормовое море.

— Давай, Мираз! — вопили они.

— Ну, быстрее же! Быстрее!

— Бей его!

— Кончай с ним!

Но Мираз не нуждался ни в науськивании, ни в подбадривании. Он лучше других видел, что ему надо делать. Он нагнулся прямо над макушкой Питера. Эдмунд до крови прокусил губу — он видел, как сверкнул меч, опускаясь снова на Питера. Одно мгновение казалось, что меч снес ему голову. Но — слава богу! — клинок просто скользнул вниз по его правому плечу. Кольчуга гномовой работы громко звякнула, но не поддалась.

— Тысяча чертей! — завопил Эдмунд. — Он встает! Он снова на ногах! Держись, Питер! Держись!

— Я не видел, как это случилось! — жалобно сказал доктор. — Как ему удалось подняться?

Трумпкин вскочил и, пританцовывая от восторга, объяснял:

— Когда Мираз, нанося удар, опустил руку, он просто ухватился за нее! И встал на ноги! Вот это парень! Додуматься до такого — воспользоваться вражеской рукой как приставной лестницей! Да здравствует Верховный Король! Ура Верховному Королю Питеру! Ура, Старая Нарния!

— Смотрите, — сказал Стародум. — Мираз разъярился. Это хорошо!

Теперь оба противника попеременно играли роль то молота, то наковальни, обрушивая друг на друга страшные удары, и казалось просто чудом, что никто из них до сих пор еще не убит. Бой становился все напряженнее, шум с обеих сторон почти затих. Зрители затаили дыхание. Зрелище было и великолепное, и страшное.

Но вдруг все старые нарнианцы вскрикнули в один голос, а потом оглушительно зашумели и загомонили. Мираз упал — но не от удара Питера, просто запнулся за кочку и упал, растянувшись во весь рост и зарывшись лицом в землю. Питер отступил на несколько шагов и ждал, когда его противник встанет на ноги.

— Ох, как досадно! До чего же досадно! — бормотал себе под нос Эдмунд. — Нашел, с кем вести себя по-джентльменски — с этим типом... Впрочем, иначе ему нельзя поступить. Приходится соблюдать все эти правила. К тому же, как мне кажется, именно такие вещи больше всего нравятся Аслану... Но через минуту эта скотина будет снова на ногах и тогда...

Но “этой скотине” уже не суждено было подняться. План лордов Глозелле и Сопеспиана был продуман до мелочей. Они только и ждали какой-нибудь заминки вроде той, что случилась сейчас. Как только они увидели, что их король упал, тут же кинулись на арену, вопя изо всех сил:

— Предательство! Бесчестное предательство! — кричал Глозелле.

— Нарнианский негодяй убил нашего короля! — вторил Сопеспиан.

— Убил его, беспомощного, в спину! — надрывался Глозелле.

— Отомстим, тельмарины! К оружию! Вперед! — взывал Сопеспиан.

Питер не сразу сообразил, что происходит, и не понимал, почему на него бегут два огромных человека с обнаженными мечами. Третий маршал тельмаринов перескочил через веревки и тоже бежал к нему.

— К оружию, нарнианцы! — крикнул Питер. — Предательство!

Если бы все трое сразу напали на него, это были бы его последние слова. Но Глозелле остановился возле своего короля, который еще не успел встать с земли, нагнулся над ним и быстро ударил клинком в спину.

— Вот тебе! Получай! Больше ты уже не назовешь меня трусом! — сказал он убитому, вытаскивая меч из его тела.

Этой задержки было достаточно, чтобы Питер успел повернуться к Сопеспиану, изо всех сил ударить его по ногам и вторым ударом снести ему голову. Тем временем до него успел добежать Эдмунд, и теперь он стоял рядом с братом и кричал:

— Нарния! Нарния и Лев!

Все тельмаринское войско уже закружилось вокруг них. Но, громко топоча тяжелыми сапогами, к ним подоспел великан, пригнулся пониже и заработал дубинкой. В бешеной атаке сквозь толпу врагов рвался кентавр. Сзади звенело: “Тванг, тванг, тванг!”. А потом над головой засвистели стрелы — это принялись за дело гномы-лучники. Слева от короля откуда-то вынырнул Трумпкин и сразу же ввязался в драку. Закипел настоящий бой.

— Уходи отсюда, Рипишиппи! — кричал Питер. — Глупенький! Еще не хватало, чтобы тебя убили! Уходи, это дело не для Мышей!

Но потешные маленькие создания имели на этот счет совсем другое мнение. Они сновали под ногами бойцов обеих армий, подпрыгивали, будто приплясывали, и тыкали своими крохотными, но острыми шпагами в ноги врагов. Много воинов-тельмаринов погибло в тот день от того, что, не выдержав острой боли от уколов сразу дюжины крохотных клинков, принимались, забыв обо всем на свете, подпрыгивать на одной ноге, вопить от боли и сыпать проклятиями. Тех, кто при этом падал, быстро приканчивали Мыши, а тех, кто продолжал по-дурацки прыгать на одной ноге, так же быстро приканчивал кто-нибудь из более рослых старых нарнианцев.