Хроники неприкаянных душ

«Послание от Феликса, настоятеля Вектисского монастыря, писанное в год 1334-й от Рождества нашего Господа.

Господи, прими хвалу от скромного раба Твоего. Велик и необъятен Ты, Господи, и велика и необъятна хвала Тебе, приславшему нам Сына Своего в облике человеческом и тем вдохнувшему в нас веру.

Преисполненный решимости поделиться с потомками заветным знанием, которое ведомо лишь мне одному, я воскрешаю в памяти события тех давних лет.

Блаженны все настоятели, служившие здесь Господу до меня, но самым совершенным и возвышенным из них был святой Иосиф, покровитель Вектиса, чьи священные останки похоронены в соборе. Среди прочих деяний Иосифа знаменателен Орден Имен, который он в своей безграничной любви к Господу создал, чтобы восславить имя Его. Я последний сподвижник Ордена на земле, остальные превратились в прах. И если я не поведаю об этом, то род людской лишится знания, каким обладаю я один, Твой грешный слуга. Годится знание роду людскому или нет, решать не мне. А лишь Тебе, Господи, в бесконечной мудрости Твоей. Я же усердно напишу это послание, и Ты, Господи, решишь его судьбу».

Феликс кладет лист, чтобы дать отдохнуть здоровому глазу. Через некоторое время продолжает чтение:

«Знание о случившемся в тот зловещий седьмой день седьмого месяца года 777-го от Рождества нашего Господа братья и сестры передавали из уст в уста. И так дошли они до меня сквозь туман времени. Та пора еще была отмечена явлением cometus Luctus,[14] красной и огненной, которая прошла и до сего дня не вернулась. В ближайшей деревне жена каменотеса ходила на сносях, и все знали, что если родится мальчик, то он будет седьмым сыном седьмого сына. Роды у нее случились в тот самый день, и появился на свет мальчик, которого отец в страхе и смятении сразу швырнул о камни. Однако следом, к изумлению повитух, женщина разрешилась еще одним мальчиком, восьмым, коего и нарекли Октавием. Все это видел своими глазами присутствующий при родах Иосиф, тогда еще приор Вектиса».

Феликс легко представлял Октавия, поскольку за свою жизнь видел много его потомков — бледных, безмолвных, с изумрудно-зелеными глазами и чудесными ярко-рыжими волосами. Не заподозрил ли Иосиф, слушая бормотания повитух, что Октавий и есть истинный седьмой сын?