Хроники Нового света. Начало метаморфоз. Акт 2

Чем же занимался умопомрачительный ковбой Мак? Да всем понемногу. Разводил животных – коров, овец, лошадей. С переменным успехом зарабатывал на продаже куриных яиц. Предоставлял фермерам услуги быка по кличке Драго, прославившегося как мастодонт-осеменитель (если что, это чистой воды сарказм соседей Блэка), и пытался промышлять охотой на хищников. В общем гнался за сотней зайцев одновременно. Майлз, будучи далеко не глупым пареньком, понимал ошибку отца, но высказаться на этот счёт, к сожалению, не мог.

Почему? Да потому что отношение Мака к нему было, мягко говоря, скверным. Как Блэк младший ни старался, отец всегда оставался недоволен. Любая хорошая отметка в школе воспринималась как нечто само собой разумеющееся, а успехи на ранчо являлись частью обязанностей и никогда не восхвалялись отцом. Он вечно твердил одну и ту же казавшеюся ему «первородной» истину: «Майлз, твой дед, имя которого ты носишь, был ковбоем! Его отец Макдональд был ковбоем! Отец его отца Майлз тоже был ковбоем! Всё, что ты делаешь на ранчо, – это часть твоей семьи, это заложено в крови! Поэтому нет смысла хвалить то, что у тебя течёт в жилах! Работа и только работа – вот, что важно!»

То есть вы поняли… похвалы за свои успехи Майлз не получал никогда. Ласковое слово, рукопожатие, гордый кивок – все эти элементы грамотного воспитания обходили паренька стороной. Зато любой промах Макдональд Блэк отмечал за несколько километров. Весь скот в амбаре сразу прикрывал уши. Абсолютно каждый скандал в доме Блэков начинался с трёх ключевых слов:

– Майлз Уоррен Блэк! Я позвонил в школу и выяснил, что ты в группе отстающих по подтягиваниям! Знаешь, какой вывод из этого следует?!

Будущий носитель чёрного костюма в подобные моменты был в состоянии только прятать взгляд, опускать трясущиеся руки по швам и скулить в ответ:

– Нет, отец. Я не знаю…

– Конечно! Ты ничего не знаешь! Это значит, что я недостаточно нагружаю тебя работой! Если бы ты трудился в полную силу, твои мышцы были бы подготовлены к подобным нагрузкам! Ну-ка быстро пошёл в амбар и приступил к занятиям! Чтобы завтра всех порвал на физре, или я порву тебя!

«Где в амбаре можно подтягиваться?» – спросите вы. На грубой деревянной балке между стойлами, конечно же. Вопящий без умолку Макдональд Блэк заставил своего сына полночи заниматься физическими упражнениями до тех пор, пока Майлз не расцарапал руки в кровь и, обессилев, не упал на землю. Стоит добавить, что каждый такой «воспитательный процесс» сопровождался горой подзатыльников, ударами ремня с металлической пряжкой и постоянным криком:

– Майлз Уоррен Блэк!

Полным именем Мак называл сына только тогда, когда был им недоволен, то есть очень-очень часто. Каждая ссора начиналась с этих трёх запретных слов. Как только мальчишка слышал резонирующий ненавистью зов из брызжущей слюной пасти отца, он вздрагивал и начинал быстро и прерывисто дышать. В результате у него развился нервный тик, о котором в городе практические никто не знал; Майлз попросту никому не рассказывал. Во всех своих бедах (включая уход матери) он винил себя: мол, проблемы жалкого слабака никого не заинтересуют. И знаете, что самое жуткое в этой ситуации? Всем реально было наплевать.

Ни один школьный учитель ни разу не задался вопросом, откуда у ребёнка на руках синяки, почему он вечно не собран, напуган и рассеян… Вот оно, полное равнодушие – катализатор будущих бед. В ответ на него Майлз Уоррен Блэк не стремился заводить новые знакомства и друзей. Одинокий и измученный, он лично принял решение отстраниться от общества людей – бесполезных, думающих лишь о себе паразитов, загрязняющих землю и убивающих животных. Последних юный почитатель Гринпис и считал настоящими друзьями. Верными собратьями по несчастью, делящими с ним ранчо Макдональда Блэка. Майлз ухаживал за ними, приводил их пристанище в порядок и часто рассказывал о выпавших на его долю испытаниях. Кони, коровы и птицы оказались идеальными слушателями – молчаливыми и справедливыми.

Если начать выискивать потенциальные темы для рассказов в амбаре, глаза тут же разбегутся порознь, ибо материала благодаря Маку Блэку наберётся целый архив. Проблемы с учёбой, слишком громкое чтение, плохое настроение самого папаши (что, кстати, не редкость) – можно продолжать бесконечно. Единственное, за что горе-ковбой не мог зацепиться, так это за мусор. Майлз никогда не оставлял после себя беспорядка. Никаких банок из-под газировки, никаких скомканных бумаг или следов от обуви на пороге. В комнате мальчишки всегда был образцовый порядок, так же, как и на всём ранчо. Любой другой родитель гордился бы таким сынишкой, но только не Макдональд Ванхаус Блэк. Однажды он докопался буквально до мелочи, которую не приметил бы величайший в мире детектив.

Уровень притянутости за уши непомерно зашкаливал, и, чтобы понять всю абсурдность ситуации, лучше описать её.