Хроники объявленного Апокалипсиса

Из толпы сразу же вышло человек пятнадцать, но Чак отобрал только девятерых, узнав, что они бывшие военные. Пока он разговаривал с ними, я запросил диспетчерскую и попросил дать мне сведения, сколько всего самолётов из Америки сможет долететь до Москвы. Мне тут же ответили, что девяносто два борта долетят точно, ещё семнадцать попытаются, а вот остальные двести семь уже пошли на вынужденную посадку и ищут удобные для этого площадки. Когда я известил об этом американцев, они разразились радостными криками, после чего я попросил кого-либо из медиков доложить мне, как обстоят дела с ранеными и те доложили мне, что за исключением трёх человек, которые умерли от инфаркта, жизнь остальных вне опасности. Вздохнув с облегчением, я утёр пот со лба, хотя не было жарко, и сказал:

— Друзья, сейчас вам подадут автобусы и отвезут вас в наш укрепрайон. Хотя у нас и тесно, никто не ляжет спать в палатках или под открытым небом. Сегодня вы отдохнёте, а завтра с утра принимайтесь за работу, очень многие дома у нас уцелели, а потому в них нужно будет прибраться и продолжать жить, любить, рожать и воспитывать детей, а также готовиться к тому, чтобы возродить Америку. Мы не останемся в стороне от вашей беды. Запомните мои слова и передайте их каждому жителю вашей страны, кто вскоре спустится с борта самолёта на нашу землю.

Отдав американцам честь, мы снова поднялись на свой наблюдательный холм. Как только начали работать наши авиадиспетчеры, самолёты стали садиться с интервалом в полторы, две минуты и аккуратно заполнять стоянку. Бульдозеры, которые находились неподалёку, на всякий случай стали расчищать и выравнивать грунтовую площадку. Волна прошла быстро, а потому там, где не смыла траву, почва не превратилась в кисель. Во всяком случае бульдозеры не вязли. На посадку тем временем зашли белоснежные красавцы — Белые Лебеди, а вслед за ними те военно-транспортные самолёты, которые стояли в капонирах и взлетели после того, как прошла взрывная волна. Это были самолёты среднего радиуса действия и они летали на меньших высотах, но и на их борту находилось множество людей. Правда, в отличие от пассажирских самолётов, они могли смело съезжать с шоссе и, прокатившись несколько сотен метров по грунтовым дорогам, которые выровняли для них наши бульдозеристы, останавливались и высаживали пассажиров. Всё бы ничего, вот только в самый разгар посадок, когда на шоссе стали приземляться один за другим огромные аэробусы, как только шоссе их выдерживало, хоть что-то в кои веки сделали в России на совесть, в сплошной поток гражданской авиатехники нагло вклинился громадный "Руслан" и, ревя двигателями, стал садиться на шоссе. Поначалу я даже опешил от такой беспредельной наглости.

У меня тревожно защемило сердце, не дай Бог порвёт дорогу, но самолётом управляли отличные пилоты, которые посадили его просто идеально. Не всякий человек так на унитаз сядет, но дальше начались ещё большие странности. "Руслан" не стал заезжать на стояночную площадку и нагло покатил по шоссе прямо в наш укрепрайон, чуть ли не давя людей. Как же всё-таки мы умно поступили, не став расчищать шоссе от завалов полностью, из-за чего этот крылатый монстр был вынужден остановиться и заглушить двигатели, так как объехать здоровенный спасательный батискаф, который не трогали из-за бензина в поплавке, он не мог физически. Скиба мгновенно нырнул вниз и через несколько секунд Алёнка вместе со своим Мишкой, которой давно уже хотелось побегать, стояла на бетонной крыше водохранилища. Как только дверь захлопнулась, я крикнул:

— Алёнка, папка скоро приедет, побудь здесь, моя роднулечка! — И скомандовал вполголоса — Броня один, к носу этого кренделя, Броня два и Броня три — заблокировать задний люк. Из самолёта никого не выпускать до моего особого приказа. Пошел!

Скиба втащил в бээрдээмку Чака и вынырнул из люка, вооруженный одними только пудовыми кулаками. Капитан Мелвилл также стремительно выскочил из люка и через пару секунд уже был готов открыть огонь из "Корда". На максимальной скорости мы помчались к самолёту, уехавшему от нас километра на три и не успел тот открыть полностью оба люка, как был заблокирован с двух сторон. Ну, так это ещё не всё, к самолёту бегом мчалось около сотни моих бойцов. С монотонным громким рокотом носовая часть самолёта поднялась вверх, опустилась аппарель и по ней первым спустился щеголеватый, стройный и подтянутый генерал-майор войск ВДВ, вот только было ему на вид не старше сороковника и выглядел он слишком уж холёным. Позади него стояла плотная людская масса, также состоящая из солдат десантников предпенсионного возраста, в числе которых были даже бабы. Самолёт не доехал до батискафа метров пятидесяти, мы встали в двадцати метрах от него, чуть наискосок. Старший лейтенант-пограничник Никита Сердюков своё дело знал туго и был готов в любую секунду рвануть вперёд и уйти влево, я уже сжимал в левой руке гранату, чтобы швырнуть её себе за спину, а капитан Мелвилл, сидевший за пулемётом, негромко проворчал: