Хроники объявленного Апокалипсиса

От услышанного у меня чуть глаза на лоб не выскочили. Мы считали Прибалтику, Псковскую и Ленинградскую область чуть ли не зоной тотального бедствия, ведь ещё в первый месяц авиаразведка показала, что там в городах нет ни единой живой души и вдруг на тебе, кто-то повязал разведчиков. Интересное, кто бы это мог быть? Времени до двенадцати часов дня, когда псковские обещали выйти на связь, было ещё целых полтора часа, так что я должен был успеть добраться до Кремля вовремя и именно так оно и случилось. Выпрыгнув из вертушки, я бегом бросился к связистам и через каких-то три минуты, как я влетел в на пункт правительственной связи, псковичи вышли на связь и кто-то нахальным басом поинтересовался у меня:

— Эй, москвичи, ну, чо, ваш президент объявился или вы снова будете заставлять меня ждать? Вы там того, пошевеливайтесь, блин, а то ваши ребята тут соловьями поют, какой ваш Батя толковый и оперативный, а я этого чего-то не чувствую.

Ну, и что я должен был сказать на это? Не долго думая, я, по старой привычке, рыкнул командирским голосом:

— Отставить болтовню в эфире. — И уже по новой привычке сказал — С вами вышел на связь президент России, доложите, кто вы такой и введите меня в курс дела. Меня в первую очередь интересует, что творится у вас в Псковской области. Какие вы понесли жертвы, сколько людей уцелело и какие трудности и с чем вы испытываете. Вот тогда мы и зашевелимся.

Из наушников тут же донёсся возмущённый голос:

— Мужик, значит так, я тебя президентом не назначал, а потому ты для меня никто и звать тебя никак, будь ты хоть трижды кому-то Батя, понятно? А теперь ты быстро доложи, с чего это ты решил, что являешься президентом? Смотри у меня, узнаю, что ты сам себя назначил, мигом башку отверну. Ну, отвечай.

— Так, парень, оба перестали лаяться в эфире. — На полтора тона ниже сказал я весёлым голосом и ответил — Меня зовут Сергей Дубинин, я майор ВДВ и был военным комендантом центральной области России, пока помощник нашего президента, погибшего на боевом посту, не передал мне всю полноту власти, выполняя его последнюю волю, так что я не от балды стал президентом, а теперь представься и доложи мне, как обстоят дела в Псковской области. Честно говоря, мы даже и не надеялись уже, что у вас там хоть кто-то выжил, ведь на вас Волна на первых обрушилась и все ваши города стоят мёртвые, как и Питер.

— Не волнуйся, президент, у нас всё тик-ток. — Услышал я насмешливый ответ — Ну, а на связь с тобой вышел бывший старший сержант внутренних войск Михаил Богатырёв. Ну, президентом России я себя не называю, хотя за меня и проголосовала не только вся псковская и питерская братва, но и народ, а народа за мной стоит много. Это наши, псковские, у нас кроме тех козлов, что с ума посходили, да, синяков, которых мы ещё до Апокалипсиса перестреляли, все остальные люди живы, спасли мы больше половина населения Питера и добрых две трети населения Ленинградской области, почти половину жителей Прибалтики, всех тех, кто не откочевал в Швецию, калининградцев почти половину, больше четырёхсот тысяч поляков, белорусов тысяч под триста, в общем всего сейчас за мной почти семь миллионов человек стоит. Ну, а кроме того, Батя, не подумай, что я тебя пугаю, но за меня пойдут в бой псковские десантники и морпехи Балтфлота, так что я могу спросить с тебя, что ты за президент и не дай Бог, ты людей гнобишь. Вот тогда не жди от меня пощады, голыми руками порву в клочья. Но я согласен, давай не будем в эфире лаяться и предлагаю следующее, ты прилетаешь в Великие Луки на стрелку со мной и мы сядем, поговорим и все обрешетим. Если ты мужик правильный и за тебя народ горой стоит, то я вольюсь в твою бригаду, ну, а если все, что ты говоришь, надо делить на восемнадцать, то не обессудь, быть тебе подо мной и, возможно, что даже не в бригадирах. Ну, что скажешь?

Тянуть с ответом я не стал:

— Хорошо, договорились, я прилечу в Великие Луки. Когда ты там будешь и сколько человек возьмёшь с собой?

Михаил усмехнулся и ответил:

— Да, двух своих друганов, а мне больше никто и не нужен, а ты можешь брать с собой хоть целый батальон. Встретимся завтра в полдень на перекрестке за двумя мостами. Это перед деревней Корнилово, как в Великие Луки из Москвы ехать. Вот там все и обговорим, а сейчас извини, у меня дел выше крыши.

Вот и поговорили. Псковский царюга вышел из эфира и Скиба, снимая с головы наушники, проворчал:

— Борзый мужик, ничего не скажешь, Батя, но если псковские действительно столько народа у себя спасли, то у него есть на то все основания. Ну, что будем делать?

Усмехнувшись, я ответил:

— Пойдём обедать, Павло.

Обсуждение псковской темы мы продолжили с ним и за обедом и в нём неожиданно приняла участие Алёнка. Услышав, что дядя Миша из Пскова вместе с двумя своими друзьями приглашает меня в Великие Луки на переговоры, моя дочура воскликнула громким, радостным голоском: