Хроники оборотней

— Алекс, Алекс, вернись! — запаниковала я, делая вид, что поднимаю с земли камень. Такой трюк со всеми дворнягами проходит, но с этой не получился… Не убегает, не рычит, неужели начнет грузить разговорами?! Ау, любимый, ты где? Как-то мне без тебя подозрительно одиноко…

— Алина, ты в порядке?

Из воздуха, как будто перенесся с помощью «переходника», выскочил Алекс и, бросившись на помощь, сгреб меня в объятия. Собака неторопливо встала, пару раз задумчиво гавкнула и, развернувшись, ушла, помахивая хвостом. Так ничего вразумительного и не сказала, значит, дед точно на нее наговаривал…

— Что произошло? — Я схватила Алекса за грудки, он чуть отстранился, но ответил:

— Когда ты сорвала крышку с чайника, оттуда полился свет, на секунду меня ослепило, а когда открыл глаза — тебя уже не было. На полу валялся пустой чайник… Я вылез наверх, а Янис в гневе тут же хотел зарубить старика, у рыцарей это быстро делается. Дед отпрыгнул в сторону и коротко прояснил ситуацию. Дескать, это голос, который он слышал, велел привести нас в дом, а потом заманить в подвал и какой-нибудь хитростью заставить открыть крышку чайника. Зачем и кому это надо — неизвестно… Он каялся, что с тобой ничего не случится.

— А ты-то сам как сюда попал?

— Элементарно, еще раз открыв крышку чайника. Дедушка посоветовал, кстати, он же и объяснил мне, что именно мы должны с тобой успеть…

— До женитьбы и не думай!

— Алина, не делай из меня озабоченного робота Стива!

— Ладно, тогда говори, где мы и что нас тут ждет? — нетерпеливо притопнула я.

— Слишком много вопросов, объясню по дороге. Нам надо спешить.

И мы торопливо пошли по улице. Только сейчас я поняла, что улица та же самая, вот только дома немножко другие. Например, дверь суконной лавки раньше была выкрашена в зеленый цвет, а теперь в ярко-желтый, и вывеска новая, и ставни другие, побольше, но дом тот же. Я узнала его по флюгеру в виде танцующей коровы.

Быстро светало, оказалось, то, что я приняла за закат, было рассветом. Откуда-то долетел запах гари… Алекс тем временем рассказывал (старик столько ему успел наговорить!) совершенно невероятные вещи:

— Для начала: сейчас июль, а не август. И год тысяча четыреста десятый. Позавчера как раз прошла великая Грюнвальдская битва.

— Но ведь мы… Что же получается, опять прыжки во времени?

— Именно, видишь огни вон там? Это тевтонцы сжигают город.

— Свой город?!

— Крестоносцы хотят оставить противнику, то есть польско-литовской армии, только выжженную землю.

— А местных жителей предупредили?

— Они укрылись в замке, там сейчас, наверно, такое столпотворение! Туда же съезжаются уцелевшие рыцари, в ополчение набираются все, способные держать оружие для защиты столицы Тевтонского ордена!

— Кому нужно защищать их замок! — Я с тоской глянула на горящую ратушу, забытая кукушка горела внутри, ее надо было эвакуировать первой как главное достояние города.

— Ну-у, там, по крайней мере, есть еда и развлечения. Я имею в виду возможность кидаться в противников всем, что попадет под руку. От арбузных корок до черепицы…

— Да, осаждающим радости мало, но мы-то здесь что делаем? Не хочешь ли ты сказать, что наша миссия — спасти замок Мальборк?

— Нет, наша основная задача та же — остановить череду таинственных смертей во дворце магистров. Тем более что осада будет снята через два месяца, замок все равно не возьмут, но здесь мы тоже не просто так. Надо отыскать и спасти оставшихся здесь детей.

— В будущем кто-то из них станет великим полководцем и защитит свой город от иноземных захватчиков?

— Нет, — отмахнулся Алекс.

— Может быть, один из них станет потом каким-нибудь великим реформатором типа чешского Яна Гуса и поможет своему народу выступить против…

— Да нет же! — нетерпеливо воскликнул Алекс, продолжая тащить меня за собой.

— Значит, они станут профессорами Краковского университета и будут давать бесплатные уроки философии для всех желающих?! — в последний раз попыталась угадать я. — Ладно, знаю, дети ценны сами по себе, но неужели высшие силы послали нас сюда именно поэтому? Обычно у них более рациональные цели…

— Ты становишься скептиком, надеюсь, это временно? Я все равно тебя люблю и буду любить, даже если ты станешь законченным циником, как магистр фон Сальца, — с такой искренностью в голосе сказал Алекс, что я растрогалась до слез:

— И я тебя люблю! Я буду очень-очень хорошей, честно, только поцелуй меня, а?

Вокруг нас пылающий в огне город (хотя это громко сказано, горел он еще только с одного конца, ну и центр немножко), впереди очередное спасение мира, а мы телячьи нежности разводим. Нашли время для взаимных признаний… Для полной картины не хватает только ухмыляющегося при виде этого безобразия кота!

— Эй, коллеги, а не пора ли уже двигаться?

От неожиданности я едва не выпрыгнула из объятий любимого кульбитом, через спину, как цирковая акробатка. В двух шагах от нас посиживал наш родимый кот Профессор! До инфаркта он меня доведет…

— Ты-то как тут очутился?

— Алиночка, давай отложим на потом глупые вопросы.

— Хвост отдавлю!