Хроники одиночества

Затолкал туда же большой рюкзак, накинул на плечи и повернулся к выходу. И тут на балконе что-то стукнуло. Уже оборачиваясь, услышал звон разбитого стекла, почувствовал рывок за спину и покатился на пол. Сзади кто-то рычал, повиснув на рюкзаке. Не глядя через плечо, Игорь нанёс удар назад и попал по чему-то мягкому. Этот кто-то отцепился от него и удалось откатиться немного в сторону. Уже встав на четвереньки, парень поднял голову и встретился глазами с зомби. Быстрым зомби. Хорошо, что с вечера усовершенствовал своё оружие, и арматурина не вылетела из рук, а так и висела на запястье на импровизированном темляке. Удар нанёс из того же положения, не тратя времени на то, чтобы встать на ноги. Железяка попала прямо по коленному суставу зомби, уже приготовившемуся к прыжку. Нога зомбака подломилась и его повело в сторону. Игорь вскочил на ноги и попытался ударить заражённого по голове. Но не попал. Зомби отпрыгнул в сторону и опять приготовился атаковать. Удар по колену, конечно нанёс заражённому ущерб, но не настолько, чтобы тот не мог двигаться. Правда, стал чуть медленнее, но от идеи позавтракать парнем не отказался.

Игорь потихоньку стал отходить к дверному проёму, внимательно отслеживая движения быстрого. В момент, когда зомбак прыгнул на него, Игорёк отпрянул за косяк и вовремя. Зомби пролетел мимо, получив вдогонку удар арматуриной по затылку. Его травмированная нога подломилась. Да и удар по затылку оглушил основательно. Заражённый упал на четвереньки и ошалело замотал головой. Парень подскочил к зомби и стал бить того арматурой по башке. Пришёл в себя только тогда, когда увидел перед собой кошмарное месиво вместо головы. Силы оставили и он уселся рядом с трупом, бездумно глядя в одну точку. Сколько просидел так, не знал сам, но, когда очнулся, понял, что уже далеко за полдень. Осторожно поднялся на ватных ногах и, подхватив изуродованное тело под мышки, выбросил его в окно. В этой квартире может ещё что-нибудь понадобиться. Плохо будет, если всё это провоняет трупным запахом. По пути достал из «Тойоты» две, оставленных там канистры с водой. Уже в родном гнёздышке, немного успокоившись, осмотрел рюкзак. Оказывается, вот он его и спас. Зомби не смог дотянуться до шеи и вцепился зубами в прочную ткань. Да, зубы мощные. В некоторых местах даже ткань повело. Придётся нитками укрепить на всякий случай. Ну, хоть за Жорика отомстил. А нечего друзей обижать. За друзей Игорь пасть порвёт. После пережитого ужаса сегодня идти никуда не хотелось, и Игорёк решил остаться дома и побездельничать. А что? Святое дело после таких страхов. Где там на складе водка была?

Безвылазно просидел у себя дня четыре. Сил выходить не было. Всё время мерещился под окном или за дверями быстрый зомби. Два дня безбожно пил. На третью ночь к нему пришёл тот, лакированный, взял стул, с сидушки которого Игорь срезал весь дермантин, сел рядом с диваном, демонстративно положив ногу на ногу и покачивая лакированным ботинком.

— Что, крутой, да? — проговорил покойник. — Думаешь, раз арматурой махать научился, крутым стал? А ты знаешь, что ты всю мою семью убил?

— Так вы уже давно людьми перестали быть, — икнув от страха, проговорил Игорь.

— С чего ты это взял? У нас что, хвосты повырастали. Или чешуя? А, может, рога у нас были?

— Нет. Но вы же зомбаками стали!

— Ну и что же, что зомбаки. И слово-то какое выдумали! Зомбаки! Мы, может, заболели. А ты нас арматурой!

— Так, если бы я вас арматурой не заехал, вы бы съели меня!

— Ладно тебе! Может, и не съели бы, а так, покусали бы немного. Да и съели бы, невелика потеря. Вот ты кто по жизни а? Неудачник. С работы выперли, случайными заработками пробавлялся, вшивый сторож в заштатном магазине. Что бы в мире изменилось бы, если бы тебя не стало? Ровным счётом ничего. А вот я, крупный административный работник, государственные дела решал. Жена у меня директор школы. Тоже пользу людям приносила. Сын в университете учился. Будущий специалист. А ты нас всех арматурой!

— Ну, может, для кого-то моя жизнь ничего не значит, но себе-то я дорог. И не собираюсь ни для кого становиться пищей. А для людей ещё неизвестно, кто сделал больше, я в своём магазине, или ты в своём мягком кресле.

— Грубишь.

— Грублю. Вы там, во власти, давно о людях забыли. Одними громкими словами прикрываетесь. Даже здесь себя выше других ценишь.

— Эх! Молодой, да дерзкий. А сам в моей одежде ходишь. Ладно. Пора мне. Потом поговорим.