Хроники особого отдела — 2

Если в мае вместо солнца с самого утра льет потоками холодный осенний дождь, грозящий перейти в снег; если под ногами вместо зелёной травки чёрное месиво из вылезшего на асфальт перегноя; если вместо запахов кофе из кухни тянет сортиром — то стоит ли ждать приятныхперспектив от начинающегося дня? Особенно если этот день воскресный, а тебя разбудили вопли малолетних преступников, по какой-то причине не отправленных на каторгу… то есть в школу!

Только не совсем принятое в обществе поминание Святой Троицы позволило Борису оторвать голову от подушки. Рядом, тихо матерясь, испытывала те же чувства его внезапно сильно беременная жена. Субботние посиделки с Яном у камина как всегда закончились для четы Кесслеровых утренней головной болью, по крайней мере для одного из супругов.

Только через час, после ударной дозы аспирина, трёх чашек кофе и рассола, выпитого из пустой серединки надкусанного соленого бочкового огурца, Борис смог без боязни сфокусировать взгляд. Взгляд, впрочем, уперся в зеркало и ничего доброго там не обнаружил. Зеркало мрачно транслировало фильм ужасов и сменить канал отказывалось. Память то ли еще не очнулась от алкогольной комы, то ли наоборот, проснулась и злостно дезертировала, так что воспоминаний о вечернем веселье как-то не всплывало.

Вялым кивком головы он поблагодарил безупречно выбритого Телицына и побрел по бесконечному коридору в гостиную, где-то в глубине души смутно подозревая наличие в этом общем для всех жильцов помещении некоего гнусного сюрприза, явно уготованного персонально ему злодейкой судьбой. «Мойры сплели сеть!»— откуда-то из глубин сознания всплыла мрачноватая фраза. «Ян, мать его..», — вздрогнув, вспомнил Борис. Предчувствия историка по образованию и белого мага (пусть и дилетанта!) по рождению редко обманывали его.

Но мужчине положено иметь самообладание и отважно встречать удары судьбы, и Борис мужественно двигался к неотвратимому. Он даже смог донести, не расплескав, кофе и шлепнуться на диван, прежде чем его настиг немилосердный рок.

Рок явился в лице Ильи, держащего в руках список покупок. Слегка выпученные глаза носителя этой важной бумаги выдавали крайнюю степень озабоченности.

— Ты еще не готов?!

Такое пожелание доброго утра настораживало.

Впрочем, ответа посланец судьбы и не ждал. Похоже, ему было не до того.

— Одевайся, времени в обрез, билеты на завтра, а купить надо чертову дюжину барахла!

Этот вопрос навевал еще менее радужные мысли.

Сделав осторожный глоток из чашки, Борис близоруко сощурился и произнёс:

— А куда билеты?

— На кудыкину гору! Куда! Туда! Хрен поймёт куда! Это ты у нас мечтаешь о заборе!

— Заборе?

— Да не помню я! Заборе, анкоре… Ты же развалины любишь!

Сознание резко вернулось вместе с памятью, и веселые субботние посиделки превратились в ночной кошмар!

***

Учитывая традиционную погоду на островах, лондонскую сырость и, внезапно, возникшую общую мерзлявость сотрудников Особого отдела, вечерами Борис Евгеньевич разжигал камин. Со временем это превратилось в своеобразный ритуал. Для оного имелось все необходимое: огонь (камин), жрецы (и еда была вкусная!) и регулярные возлияния «на алтарь».

Бар с напитками переехал из столовой в гостиную и в зависимости от длительности вечерних посиделок пополнялся. На регулярной основе.

В эти выходные праздновали недавно прошедшую Вальпургиеву ночь. Праздник был значимый, нечистая сила все-таки, это вам не баран чихнул! Во время оного не то что не осуждалось, а даже требовалось петь, гадать, шуметь и… да-да, совершать возлияния. Соратники принялись за изгнание нечистой силы с похвальным энтузиазмом.

Выпив за здоровье Ксении, кота, пса и близнецов, мужское население расслабилось окончательно и, уже размышляло перейти к чествованию друг друга, как вмешалась Маша.

— У нас давно не было сказок, — произнесла она, оторвавшись от толстенной книги Вазари с цветными иллюстрациями. — Ян, ты же мастер рассказывать сказки.

Совместными усилиями дружного коллектива недавно приобщенный к распитию виски (вместо водки), Илья вздрогнул. Сказки Яна никогда не доводили до добра. Несмотря на умиротворяющее действие односолодового напитка, богатырь поежился.

Он сгреб с тарелки кусок сыра, остатки изюма, предложив другую кандидатуру:

— Маш, а может ты? Учишься, учишься, читаешь и молчишь. Поделись знаниями.

— Я хотела послушать. Совершенно не понимаю, что вам рассказать, — вдруг начала бубнить студентка в легкой панике. Энтузиастка познания совершенно не учла всемирного закона «Инициатива имеет инициатора», закон, не признанный наукой, но тем не менее срабатывающий постоянно. Сработал он и на сей раз.

— Ой, да ладно тебе! — Ян фыркнул. — Что читаешь, о том и расскажи. Обсудим.

Маша кашлянула и поняла, что раз покоя не дадут, лучше подчиниться.

— Я читаю про картину Караваджо, которая провисела в Ватикане всего два дня.

— Такая неудачная? — заинтересованно спросила Танюша.

— Да как сказать! — захохотал, щедро разливая напитки по стаканам, Ян. — Отличная сказка. Вещай. Мне интересно твое исполнение!

Проклиная свое любопытство, Маша начала.