Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы

Кортеса тут же окружили самые знатные индейцы, составив его свиту, и, когда мы вошли в город, все улицы и крыши домов были запружены индейцами и индеанками, вышедшими на нас поглядеть, и лица у всех были радостные. Подарили нам штук двадцать гирлянд из здешних роз различной окраски и приятного запаха, — их поднесли Кортесу и тем из солдат, которые им казались познатнее, особенно же верховым.

Нас повели в просторные дворы, где стояли дома; там Хикотенга-старший и Масеэскаси, взяв Кортеса за руки, ввели его в покои, и для каждого из нас в назначенном нам жилье было, по их обычаю, ложе из циновок с покрывалом из агавы; также и друзей, приведенных нами из Семпоальяна и Хокотлана, поселили поблизости от нас.

Кортес приказал, чтобы послов великого Моктесумы разместили рядом с его домом. И хотя мы оказались на земле индейцев, по всей видимости настроенных дружелюбно и вполне мирно, мы не предавались беспечности и, по нашему обыкновению, были все время начеку.

Помнится мне, что один из наших капитанов, кому выпал черед назначать полевых разведчиков, дозорных и часовых, сказал Кортесу: «По всему судя, сеньор, индейцы настроены очень мирно, и, думаю, можно обойтись без столь многочисленной охраны, ведь нам нечего опасаться, как бывало». На что Кортес сказал: «Сеньоры мои, мне ваши речи вполне понятны, однако, по нашему доброму обычаю, мы должны быть всегда наготове — как бы ни были хороши к нам индейцы, не должно верить в их миролюбие, надобно держаться так, словно они намерены с нами воевать и мы ждем, что они вот-вот нападут на нас; помните, что многие капитаны потерпели поражение из-за доверчивости своей и беспечности. А нам-то особенно следует остерегаться, ведь нас так мало, да и великий Моктесума прислал послов, чтобы предупредить об опасности, и пусть это даже не правда, а вымысел, нам надобно быть начеку».

Хикотенга-старший и Масеэскаси сильно обиделись на Кортеса и сказали ему через наших толмачей: «Либо ты, Малинче, считаешь нас врагами, либо не показывай своими делами, что не доверяешь нам и обетам мира, которые дали мы тебе, а ты нам; говорим тебе это, ибо видим, что вы себя охраняете и ходите в полном вооружении, как тогда, когда шли на бой с нашими отрядами; и мы полагаем, Малинче, что ты так поступаешь из-за предательских и злобных наветов, нашептанных тебе мексиканцами, дабы тебя с нами поссорить. Смотри не верь им, ты ведь находишься у нас, и мы дадим тебе все, чего пожелаешь, и самих себя и детей наших, и готовы умереть за тебя. Посему можешь взять себе в заложники кого захочешь».

Кортес и все мы были поражены тем, с каким умом и добрыми чувствами это было сказано, и Кортес ответил, что он и так им верит и не надобны ему никакие заложники, ибо он не сомневается в их добром расположении; что ж до того, что мы ходим с оружием, таков уж наш обычай, и пусть они на это не обижаются, а за все их предложения он им благодарен и со временем надеется отплатить.

Едва закончилась эта беседа, явились другие старейшины с уймой кур, маисовых хлебов и смокв и прочих плодов, какие там произрастали; теперь наш лагерь был всем обеспечен, и те двадцать дней, что мы там пробыли, нам всего доставляли в изобилии.

Глава LXIX

о том, как в присутствии многих касиков была отслужена месса

На следующий день поутру Кортес приказал поставить алтарь для богослужения, поскольку у нас уже были и вино и облатки, и мессу отслужил клирик Хуан Диас, ибо у падре де ла Мерсед была лихорадка и он очень ослабел; при службе присутствовали Масеэскаси, старый Хикотенга и другие касики. После окончания службы Кортес удалился в свои покои, с ним пошли мы, солдаты, которые обычно были при нем, а также оба старших касика. Хикотенга сказал, что хочет преподнести ему дары, и Кортес с самым наилюбезнейшим видом ответил, что готов принять их, когда им будет угодно.

Тотчас расстелили циновки и поверх них покрывало и принесли шесть или семь рыбок из золота и не очень ценных камешков и несколько стопок одежды из агавы — все весьма убогое, и двадцати песо не стоило, и, преподнося это, касики со смехом сказали: «Наверняка, Малинче, столь малые дары наши ты примешь не так уж охотно. Но мы же присылали сказать тебе, что мы бедны и что у нас нету ни золота, ни других каких-либо сокровищ, а причина в том, что коварные и злобные мексиканцы и нынешний их правитель Моктесума выманили у нас все добро, что мы имели когда-то, за посулы мира и перемирий, которых мы у них просили, страшась их набегов. И ты не смотри, что все это малоценно, но прими благосклонно, как дар от друзей твоих и слуг». Потом они еще принесли отдельно много всяких припасов.

Кортес все взял с веселым лицом, говоря, что больше ценит эти дары, полученные из их рук и с добрыми чувствами, чем если бы кто другой преподнес ему целый дом, наполненный золотым песком, и, мол, все это он принимает охотно, и был с ними весьма любезен.