Следуя этому обстоятельству, можно достаточно точно предсказать рождение нового мифа, который будет основан на этой двойственности. И это тем более вероятно, что рационального решения загадки не существует, а интерес публики к феномену не иссякает. Вполне допустимо, что в ближайшие годы этим обстоятельством воспользуется не один вид шарлатанства как основой, хотя и невозможно предвидеть, какие формы это примет. Можно не сомневаться, что мы находимся в процессе зарождения нового мифологического движения, и при случае в наш век техники можно обозначить свой Олимп, свою страну фей или Вальхаллу, в зависимости от того, рассматриваем ли мы это развитие соответствующим или противоречащим нашей культуре. Вследствие того что многочисленные наблюдения НЛО кажутся, с одной стороны, связанными, а с другой – непримиримыми с научными знаниями, на лицо логическая пустота, создающаяся обычно, когда человеческое воображение старается дать жизнь своим собственным фантазиям. В прошлом подобные ситуации наблюдались довольно часто, и они давали нам скорее самые высокие, чем самые низкие, формы религии, поэзии и политической активности.
Вполне возможно, что феномен, который мы здесь изучаем, дает основание для подобного развития событий, поскольку эти явления соответствуют, в частности, возвращению интереса к значению человека в технологии.
У публики, особенно у молодежи, значительный интерес вызывает непрерывность феноменальных явлений. Интерес вспыхивает с новой силой каждый раз, когда обсуждается позиция ученых, находящихся перед лицом подобных явлений. Вопросы, которые задаются при обсуждении, содержат нотку тревоги. Почти всегда спрашивают следующее: «Как мы должны реагировать на волну абсурдных и несвязных историй об НЛО?», «Каков смысл продолжения научных исследований, если они не могут опираться на рациональный анализ подобных явлений?», «В эпоху, когда побуждают молодежь с энтузиазмом следить за прогрессом в освоении космоса, почему тема жизни. во Вселенной является запрещенной топикой?», «В США существует множество организаций, занимающихся исследованием этой проблемы. Кажется, у них есть поддержка некоторых именитых ученых, и они часто приводят доводы, говорящие о том, что правительство убеждено в разумном происхождении явлений, но оно скрывает правду от народа. Не должны ли мы присоединиться к подобным организациям, чтобы расширить свои знания по этой проблеме?»
На эти вопросы, по-видимому, можно было бы постараться сформулировать следующий ответ: изначальная ошибка – верить власти, или слепо верить в официальные сообщения, в научные тезисы или в теорию отдельного писателя, когда речь идет об обсуждении предмета исследования. Даже я, который мог бы показаться читателю вполне объективным, даже я не могу помешать себе запрограммировать какую-то определенную основную мысль при написании этой книги, как это делают все авторы, даже те, кто пишут на такие послушные объективному анализу темы, как химия или геометрия. Вот почему из книг надо заимствовать только те элементы, которые кажутся хорошо обоснованными и сопоставлять их с более широким человеческим фактором. Хороший исследователь не должен бояться отказаться от какой-то идеи, он не должен отчаиваться, если его вдруг покидает вера, когда начинает действовать его критический ум. Если он следует этим правилам и не может разрешить всех проблем, которыми занимается, тем не менее в конечном итоге у него будет меньше шансов стать жертвой какой-нибудь ошибки или свойственной ему фантазии.