Хроники Порубежья

Видимо, Вера разделяла её уверенность, потому что, забыв о запрете, громко сказала. — Наши. Сашка и Митя сидят, а третий, что рядом спит, это тот дядька. Как его, Иван, кажется. И пальто его и шапка дурацкая.

Волох сделал неуловимое движение, и видение исчезло. Стало темно и тихо.

— Огня!

Подстегнутая этим возгласом, Вера метнулась к столу, ойкнула, очевидно, налетев на угол. Брякнул поставленный на место горшок, полупридушенное им пламя коптилки затрепетало на сквозняке и ожило. Волох приладил меч обратно на стену и, медленно опустившись на лавку, подытожил с некотором удивлением. — Живы эти ваши, не знаю кто. Костер жгут открыто. Теперь гадаю, то ли очень храбрые, то ли сильно глупые.

— Они не глупые, просто не представляют, что здесь творится. Я ж говорила, — напомнила Даша.

— Да ничего, ничего, — махнул рукой Волох. — Если уцелеют, то Речицы им не миновать. Там и встретитесь, если дойдете. А сейчас дело у меня к вам.

Даша насторожила уши.

Волох глубоко вздохнул, в его груди что-то заклекотало. И Даша снова подумала, что он все-таки очень стар.

— Дело такое. Время мое пришло. Надо уходить. Но уйти просто так я не могу. Потому что была дадена мне сила. И вот видите, каков я стал, сносился дотла. А сила эта не для того мне была дадена, чтобы я её с собой забрал. Ей еще служить и служить. Стало быть, должен я её кому-нибудь оставить. А оставить мне её, кроме вас, некому. Согласия вашего на то не спрашиваю, потому что еще в полный разум не вошли. Одно запомните, сила эта для вас неподъемна, и всего три дня будет у вас на то, чтоб поделиться ею.

Вера, которой надоело слушать старческую болтовню, спросила. — А если не будет нашего согласия, тогда что, дедушка Волох?

— Тогда сгинете, — равнодушно ответил старик. — И товарищи ваши сгинут. А согласитесь, тоже можете сгинуть. К тому же она, сила эта, не сразу скажется. Да и в разных людях она по-разному отзывается. Можно и с ней погибнуть, а можно и уцелеть. А без неё, нет. Другие может быть и смогли бы, а вам — только сгинуть.

На этом все. — Волох прикрыл глаза, давая понять, что разговор окончен. Вера же хотела еще что-то сказать, но встретив предостерегающий взгляд подруги, осеклась.

— Готово, — крикнула из-за перегородки Таха. — Нести, что ли?

— Неси.

Таха, двигаясь с несвойственной ей неторопливостью, внесла небольшой кувшин с запотевшими стенками. Осторожно, стараясь, чтоб ни капли не пролилось мимо, наполнила ковши.

Несмотря на то что питьё это называлось медом, на вид оно было совершенно бесцветное, как обычная вода, а на вкус чуть горчило, но и только.

— Пейте до дна, — сказал Волох. — Худа не будет.

— А себя она почему обнесла, — не выдержала Вера, показывая на Таху.

— Ей ни к чему, своей силы девать некуда, — терпеливо объяснил старик и уставился на Веру взглядом, от которого она, словно внезапно впав в гипнотический транс, замолчала и послушно осушила ковш до дна.

— Теперь ты, — старик перевел взгляд на Дашу, но та уже и сама, подумав: будь что будет, поднесла ковш к губам и не отрывалась от него, пока он не опустел.

Только после этого старик выпил свою долю.

Если на Дашу и Веру выпитое никак не подействовало, то с Волохом вышло иначе. Он содрогнулся всем телом, и если бы Таха не успела поддержать его, непременно бы свалился с лавки. Взгляд его стал бессмысленным и, глухо застонав, он ткнулся лбом в столешницу, да так и остался сидеть.

— Как ты? — спросила Даша.

Вера ответила не сразу, какое-то время сидела, искоса поглядывая на неподвижного старика, словно опасаясь снова встретиться с его взглядом. — Ничего. Не, ну не поняла. Это что он нам так свою силу передал? Ничего не чувствую. И что это за срок такой, три дня? Чего передавать-то? И главное, кому?

Даша хотела ответить, но слова застряли в её гортани. Волох сидел все так же неподвижно, но словно невидимое пламя охватило его. Воздух вокруг его тела сгустился, но не настолько, чтоб до конца утратить прозрачность, и за его неверной завесой вдруг стало видно, как от Волоха отделилась тень и замерла у него за спиной.

Затем воздух, словно остыв и успокоившись, вернулся к своему прежнему состоянию. Но тень все так же стояла за спиной Волоха. Таха взяла со стола коптилку и подняла её над головой. Колеблющийся свет вырвал из полумрака лицо юноши, обрамленное рыжеватой бородкой. Был он похож на Волоха той похожестью, которой человек в молодости похож на себя в старости. И одет он был точно так же как Волох. Но то, что на старике висело мешком, юноше было впору.

— Последняя чаша выпита? — спросил он.

Таха кивнула.

Волох поднял голову и прошептал. — А, это ты. Уходишь?

— Ухожу, — юноша вышел на середину избы и огляделся. Двигался он совершенно бесшумно, и в каждом его движении чувствовалась недюжинная сила. — Может еще свидимся.

— Вряд ли, — прошелестел старик.

Увидев брошенный на деревянном ложе меч, тот, которым Волох рубился с буджаками, юноша взял его и прицепил ножны к поясу.

— Меч забираю.

— Бери. Мне без надобы.