Хроники Придайна

— Мне хорошо, — еле слышно произнес Адаон. — Боль почти ушла. И здесь очень приятно. Тепло, как весной.

При этих словах Адаона у Тарена защемило сердце. Тихая поляна, мирное солнце, медовые блики на стволах ольхи показались ему угрожающими.

— Адаон! — вскричал Тарен. — Об этом был твой сон?

— Очень похоже на то, — спокойно ответил Адаон.

— Значит, ты знал? — задохнулся Тарен, — Ты знал, что опасность близка! Почему же ты не сказал об этом раньше? Я бы никогда не отправился на поиски Болот. Мы могли повернуть назад.

Адаон улыбнулся.

— Это правда. Именно поэтому я не хотел мешать тебе в твоем решении. Я бы очень хотел быть рядом с моей возлюбленной Арианллин, и мысли мои сейчас с ней. Но если бы я выбрал возвращение, то всю жизнь сомневался бы, чем вызван мой выбор: продиктован ли он был мудростью или влечением сердца. Я считаю, что все идет так, как должно идти. И судьба моя свершилась. Я готов умереть здесь.

— Ты спас мою жизнь! — закричал Тарен. — Ты не должен потерять свою! Мы найдем дорогу в Каер Кадарн и к Гвидиону.

Адаон медленно покачал головой. Он поднял руки к горлу и отстегнул от ворота куртки железную брошь.

— Возьми это, — сказал он. — Бережно храни ее. Эта маленькая невзрачная вещица более ценна, чем может показаться.

— Я вынужден отказаться, — тихо сказал Тарен с улыбкой, которая плохо скрывала его беспокойство. — Эта брошь — подарок умирающего. Но ты должен и будешь жить, Адаон!

— Возьми ее, — настойчиво повторил Адаон. — Это не приказ, но просьба друга.

Он сунул брошь в руку сопротивляющемуся Тарену. Эйлонви подошла с фляжкой воды, размочила лечебные травы. Тарен взял воду и вновь опустился на колени рядом с Адаоном.

Глаза Адаона смежились. Лицо его было спокойным. Рука с повернутой вверх раскрытой ладонью покоилась на земле.

Он умер.

Когда горе немного утихло, путники вырыли могилу, выложили ее плоскими камнями. Завернув Адаона в плащ, они опустили его в землю и укрыли сверху дерном, а Ллуагор жалобно ржала и била копытом сухую землю. Затем они сложили над могилой высокий холм из валунов. Эйлонви нарвала на краю поляны полуувядших цветов, уже тронутых морозом. Она рассыпала их на могиле, они застряли в расселинах между валунами, и казалось, растут прямо из камней.

Они оставались здесь до наступления ночи, но Ффлевддур и Доли так и не появились.

— Будем ждать их до рассвета, — сказал Тарен. — Дольше оставаться нельзя. Боюсь, что мы потеряли больше, чем одного доблестного друга.

«Адаон предупреждал, что я буду вскоре скорбеть, — пробормотал он себе под нос. — Так и произошло. Трижды».

Обремененные печалью, слишком разбитые усталостью даже для того, чтобы выставить караул, они свалились на свои плащи и уснули. Сны Тарена, как и его настроение, были путаными, наполненными смятением и страхом. Он видел скорбные лики друзей, спокойное безжизненное лицо Адаона. Он видел, как Эллидира разрывает черный зверь, погружая свои когти в грудь принца и терзая несчастного до тех пор, пока тот не издал смертельный вопль. Беспокойные видения сменились видом широкого просторного луга, по которому Тарен бежал, утопая по плечи в высокой траве, в бесплодных поисках дороги. Над его головой парила серая птица, распростершая широкие крылья. Он уже выбился из сил, следуя за ней. И тут дорога открылась ему.

А потом он увидел бурный ручей, обтекавший громадный валун. На валуне лежала арфа Ффлевдцура, которая играла сама по себе, когда ветер задевал ее струны.

И снова Тарен бежал. На этот раз через болото. Медведь и два волка бросились на него и пытались разорвать в клочья своими когтями и клыками. Испуганный, он прыгнул в темный водоем, но вода внезапно превратилась в сухую землю. Разгневанные звери с ужасающим рыком прыгнули следом.

Внезапно он проснулся. Сердце его колотилось. Ночь почти иссякла. Первые робкие полоски рассвета просвечивали сквозь деревья. Эйлонви беспокойно шевелилась, Гурджи хныкал во сне. Тарен прижал ладонь к глазам. Сон все еще не отпускал его. Он видел разинутую пасть волка, острые белые зубы. Тарен вздрогнул и окончательно сбросил с себя тенеты сна. Он знал, что пора решать, возвращаться ли им в Каер Кадарн или продолжать поиски Болот Морвы.

Тарен посмотрел на лежащих рядом Гурджи и Эйлонви. Всего за один день его спутников разбросало, как осенние листья ветром, а здесь, вместе с ним, остался лишь жалкий, крохотный отряд, потерявшийся в громадных просторах, усталый и преследуемый жестокими врагами. Неужели они еще могут надеяться на то, чтобы сохранить свои жизни! А путешествие в Каер Кадарн будет таким же опасным, как и поиск. Возможно, и более трудным. Тем не менее надо было выбирать.

Спустя некоторое время он поднялся и стал седлать коней. Эйлонви уже проснулась, а Гурджи лежал, высунув свою взъерошенную, утыканную веточками и сухими листьями голову из складок плаща.

— Скорее, — приказал Тарен — Нам лучше пораньше выйти в дорогу, пока Охотники не спохватились и не сцапали нас.

— Они быстро найдут нас, — сказала Эйлонви — Их здесь как репейников. Они рассыпаны по всему пути до Каер Кадарн.