Хроники Птеродактиля

Едва дождавшись утра, Борис примчался на Ярославский вокзал и монинской электричкой отправился в Валентиновку. В вагоне было холодно и безлюдно. Мартовское солнце согрело одну сторону плохо отапливаемого вагона. Борис пересел ближе к окну, подставил лицо под весеннее солнце и задремал. Убаюкивающий стук колес заставлял повторять как заученный урок: «От платформы направо, потом налево, прямо — и в тупик. Домик кирпичный, забор зеленый, там колодец, вода — как родник…»

Спящая Валентиновка встретила Бориса неприветливо. Солнце растопило снег, который никто не убирал. Хлюпающая грязь проникла в ботинки и мокрые ноги тут же отозвались начинающимся насморком. «Не хватало еще простудиться, — подумал Борис, — я ведь горлом работаю».

— Есть кто дома? — Борис почему-то считал, что старые люди встают рано.

Ему не открыли ни через десять минут, ни через полчаса. Привычка нести караул в подъезде матери Елены сначала навела на мысль: подождать. Однако поразмыслив и пошевелив пальцами в промокших ботинках, Борис посчитал эту поездку тренировочно-пробной и решил вернуться в Москву ближайшей электричкой.

Обратный путь оказался веселее. Подмосковное население спешило в столицу на службу, по делам, в общем, за счастьем. Люди переговаривались, коробейники призывно выкрикивали товары; кто-то покупал, кто-то читал, все двигалось, дышало.

Электричка прибыла без опоздания, рабочее время начинало свой ход, и Борис, как человек, привыкший жить и двигаться в другую сторону, с удовольствием направился к дому. Поспать и позавтракать.

Мокрые ботинки напомнили о себе к вечеру. Насморк перешел в озноб, озноб в дерущий кашель, а горло стало сухим и колючим. Борис заметил, что снова ругается вслух.

— Это из-за болезни, — возразил сам себе вслух.

Телефонная трубка казалась холодной и почему-то мокрой. Все вызывало брезгливое отвращение. Расхотелось звонить. Расхотелось есть. И снова хотелось спать, спать, спать.

Снился Борису сумрачный подвал, где шмыгали мыши и капало сверху. В подвале кто-то находился, и это вызывало беспокойство. Страшно, однако, не было, и Борис решился на отчаянный шаг: разузнать, кто же в этом подвале живет? Осматривая углы и закоулки, Борис наткнулся на что-то теплое. Это теплое шевелилось, вытягивало из-под покрывала костлявую руку и крючковатым пальцем подзывало поближе. И снова Борис не испугался, а подошел и ухватился за палец, радостно удивившись собственной ловкости. Палец стал мягким и податливым, вытянулся в тонкий шнур. Борис проснулся. Рука переминала телефонный провод, одеяло сползло на пол, а взмокшая от пота простыня сбилась в неприятный комок.

— Здорово меня развезло, — четко проговорил Борис и задумался. Крепко сжав губы, он пытался рассуждать «про себя»: «С этим надо что-то делать, я себя не контролирую, но если я это понимаю, значит, небезнадежен. Просто надо себя контролировать. Каждый раз. Привыкну — и перестану разговаривать сам с собой», — Борис, довольный, подошел к зеркалу, отметив, что такой длинный монолог произнес «про себя», ни разу не сбившись на «вслух».

Пошатываясь, прошел на кухню, поставил чайник и выгреб из выдвижного ящика таблетки. Кроме аспирина ничего подходящего не нашлось. Сунув таблетку в рот, он попробовал ее проглотить не запивая, но пересохший рот не слушался, таблетка царапала нёбо, Борис выплюнул таблетку на ладонь и решил дождаться, когда закипит чайник. За это время нарезал лимон, положил сахар, ложку индийской заварки. И перед тем, как налить чай, снова отправил в рот злополучную таблетку.

Спустя час Борис с удовольствием болел в сухой постели. Не хотелось читать, не хотелось смотреть телевизор, не хотелось никому звонить. А надо бы…

Последний заказ, который так и потерялся вместе с портфелем, нужно было выполнить. И дело здесь не только в деньгах, которые давно растворились в житейских тратах. Дело в заказчике. Заказчик этот — серьезная личность. И требует эта личность к себе серьезного отношения.

— Портфель нужно найти во что бы то ни стало, — Борис испуганно сжал губы, повторил только что сказанное уже «про себя» и почему-то оглянулся по сторонам — не видит ли кто его бесконтрольного поведения.

Глава 15. Маркиз, это моя кровать!

— Маркиз, это моя кровать, — еще во сне Степан почувствовал тепло котенка. Вспомнилось, что неплохо бы вымыть нового жильца, да лень и жалко: пищать будет. «Интересно, — подумал Степан, — у Бориса случилось что или он забил на меня?»

Убрав за котенком, накормив себя и его, Степан все-таки решился позвонить Борису. К телефону долго не подходили. Наконец хриплый голос произнес «алло». С трудом узнав голос приятеля, Степан сочувственно предложил помощь, поинтересовался температурой и, чтобы развлечь больного, рассказал Борису о своих приключениях, благодаря которым у него теперь появился Маркиз, а с ним пришли заботы и ушло одиночество.

— Придушил бы ты своего котенка, — буркнул Борис и бросил трубку.