Хроники Равалона. Трилогия

«Если вы не верите мне, смотрите! Я потрачу часть своей Силы, чтобы доказать, что я на вашей стороне! Но ее будет мало, чтобы сразить тварь! Смотрите — и уразумейте!»

Уолт, продолжая висеть на руках упырей, шевельнул пальцами. Из пояса вырвался Свиток и полетел в сторону Границы. Он невозбранно пролетел через магическую плотину, державшую энергии в Заклинаниях Защиты, — Защита была только от объектов с другой стороны. Увидеть Свиток мог любой чародей, Уолт окружил его сияющими звездочками, показывая, что он уже здесь, с чародеями, а не в Границе, что он не обман Золтаруса, а реально существующий Магистр.

Карик видел, как окруженный сиянием магический предмет полетел в Границу, к существу, вошедшему уже в третью линию обороны. Пока был жив Фагус, чародеи могли видеть линии обороны как бы сверху, с высоты полета птиц, сейчас эта магия исчезла, а Вторые Глаза все так же рассыпались, стоило им скользнуть по янтарному сиянию существа. Но сейчас чародей смог увидеть, как из неба в землю ударил эннеариновый столп света, грянула возвышенная музыка, прокатившаяся по Границе и пограничью торжественными аккордами, всеми цветами радуги засверкала высокая фигура, в которую обратился эннеариновый свет, развернула белоснежные перистые крылья. Из сложенных ладоней божественного Вестника (а кто это еще мог быть?) полыхнуло огнем до небес. Пламя исчезло, но в руках Вестника осталось что-то едва видимое, что-то на грани восприятия, бесцветное нечто в форме узкого лезвия, вокруг которого таяла реальность.

Вестник вскинул невидимый клинок и пропел на языке, не предназначенном для ушей смертных. Его вел приказ убить существо перед ним, и, как бы ему ни было противно, Вестник собирался выполнить приказ.

Золтарус остановился. Отмахнулся от накативших воспоминаний, оскалил клыки.

— Я уже убивал таких, как ты, — прорычал бог-упырь. — Думаю, убью и на этот раз.

Вестник был совсем рядом, ослепляя белоснежным светом крыльев. Золтарус закрыл глаза. Ему не было нужды в физическом зрении, Внутренний Взор позволял видеть со всех сторон и Вестника, и себя самого, и клочок Границы, где они столкнулись.

Маги… удивили его? Он не ожидал ничего сверх того копья-радуги, к которому пришлось применить Силу. Вестник застал его врасплох. Придется задержаться. До людей недалеко, им некуда бежать, впрочем, большинство пока и не собирались этого делать. С гор слышался шум перенаправляемых метательных машин, с равнин доносились команды солдатам. Удирать собирались только маги, те, кто действительно мог попытаться задержать его.

Ничего не изменилось в мире за время его сна.

Против эфирного воина были бесполезны Пожиратели Плоти. Его мышцы, органы и ткани тела были созданы не Природой, но волшебством богов. Да и осталось мало энергии, заряжающей Пожирателей, а ее стоило хранить, она труднее всех выделяется из поглощаемой жизни людей. Так что было два способа сражаться с посланником Небес: магией смертных, которой Золтарус не владел, или Мощью, бегущей по его крови, Мощью, Дары которой он дал своим Детям, а они нарекли их Силой Крови.

Вестник взмахнул невидимым лезвием, позади которого начинали сгорать частицы действительности, и обрушил удар сверху на Золтаруса. Он снова пропел что-то возвышенное, чудесное, далекое… Бог-упырь, скаля клыки, ударил кулаком навстречу Огненному Лезвию. Кулак и лезвие сошлись, и ревущее пламя обволокло Золтаруса и Вестника. Обволокло и сгинуло, превратив землю под ногами в хрустящее стекло. Вестник сделал шаг назад, оценивающе глядя на невредимого противника. Золтарус встряхнул ладонью, прогоняя на мгновение возникшую боль, и прыгнул на посланника Небесного Града. С его вытянутой руки сорвалась черная молния. Вестник защитил себя, сложив крылья, а Золтарус, увеличив ступню частичной трансформой до размеров Вестника, обрушил ее на белоснежные перья. Вестник пошатнулся, закружились в воздухе перья, и он выбросил невидимый клинок сквозь крылья, прожигая собственную плоть. Лезвие воткнулось в пятку, пламя заклубилось вокруг ноги, образуя пустоту, куда боялась попасть реальность, но кожа Золтаруса на невероятно краткий миг приобрела золотисто-серебристый оттенок, и Вестник сам не заметил, как покатился по земле, отброшенный могучей пульсацией Силы вокруг противника.

Он должен был ощутить Бессмертную кровь, что текла во враге. Он служил Бессмертным богам с момента создания мира, меняя только оболочки, но не разум, и хорошо знал те колебания бытия, которыми сопровождалась поступь богов в Небесах и на Земле. Но в мир смертных спускался не сам Вестник, а его копия. Она снисходила в Равалон, потому что была создана для Вызовов. И копия эта чувствовала в Золтарусе в первую очередь кровь смертного, а не Бессмертного. И сражаться с ним Вестник пытался как со смертным.

В его ограниченный материей мира смертных ум не могла прийти мысль сражаться с нынешним врагом, как с Младшим убогом, на которых не распространяется Великий Закон о Равновесии.

Вестник изначально был обречен, но еще не знал об этом.