Хроники Раздолбая. Похороните меня за плинтусом-2

Подготовка сюрприза вообще напоминала Раздолбаю боевую операцию. Он втащил елку на третий этаж, постелил перед дверью Дианы зеленый коврик и разложил на нем подставку-треногу с воинственным лязгом, словно установил миномет. Еловый ствол был заранее обструган и встал, как влитой. Картонная крышка слетела с коробки, открыв елочные игрушки блеснувшие, будто снарядные носики. «Заряжай!» — подстегивал себя Раздолбай, лихорадочно украшая елку. Верхушка обострилась острием шпиля, превратившись в копье. Санта Клаус и олени встали у основания треноги, как часовые. Вместо секретного донесения в бархатный мешок на плече Санты скользнули косметический набор и поздравительная открытка, а детонатор-ананас был бережно уложен в гущу еловых веток, как последняя деталь адской машины. Оставалось нажать кнопку звонка и разнести чувства Дианы килотонным взрывом. Раздолбай потер ладони и уверенно надавил кнопку. Представляя, какой вопль восторга Диана издаст, увидев его сюрприз, он посмеивался и собирал в кулак выдержку, чтобы выглядеть непринужденно.

— Кто там? — послышался из-за двери любимый голос.

— Дед Мороз, — ответил он, пугаясь частоты, с которой забилось сердце.

— Ты?!

Диана открыла дверь, увидела наряженную елку и схватилась за дверной косяк, словно на нее дунул вихрь.

— Oh, my God! — крикнула она почему-то по-английски. — Oh, my God, fuck![58] Ты сумасшедший! Андрей, смотри, что он сделал?

— Андрей?! — опешил Раздолбай. — Oh, my God, fuck! Fuck this fucking Андрей![59] Что он тут делает?

— Приве-ет, — протянул Андрей, появляясь в глубине коридора. — Решил переплюнуть идею с завтраком во фраке? Удалось, удалось.

Раздолбая словно контузило. Диана провела его на кухню и стала угощать чаем, Андрей затаскивал сюрприз в квартиру, а он сидел за столом, беспомощно улыбаясь, и в ушах у него как будто стоял звон, сквозь который он ничего не слышал.

Собранная в кулак выдержка без остатка тратилась на то, чтобы немедленно не сбежать.

— Фига се, ананас где-то вымутил! — удивился Андрей. — Сейчас в гости поедем, под винище хорошо пойдет.

— В гости? — жалобно переспросил он.

— Ну да, мы всей шоблой у Барсука собираемся. Я как раз за Дианкой заехал, сейчас втроем и поедем. Круто ты нагрянул вообще — молодца!

Хотя Раздолбай считал Андрея соперником, тот проявлял по отношению к нему искреннее радушие, и насупленно отмалчиваться было глупо. Он стал делать вид, что тоже рад его видеть и вообще приехал ко всей компании, а не к одной только Диане. По дороге к Барсуку они пересаживались с трамвая на троллейбус и снова на трамвай. Андрей привычно подавал Диане руку, помогая ей сходить по ступенькам, и Раздолбай, чтобы не отдавать ему роль кавалера без боя, спешил тоже подать ей руку со своей стороны. Диана не отвергала его и спускалась на мостовую, поддерживаемая с двух сторон, как настоящая принцесса.

У Барсука собралась вся юрмальская компания, за исключением Миши. Боясь, что Диана разглядит отчаяние в его глазах, Раздолбай старался не обмениваться с ней взглядами, а о том, чтобы заговорить или дотронуться, даже не помышлял. В самолете он мечтал, как небрежно примет ее восторг и станет героем, но после отчаянных попыток отвоевать у Андрея хотя бы право подавать ей руку чувствовал себя обессилившим. Вернуть расположение духа он пытался, накидываясь вином, и к моменту, когда Андрей с Барсуком стали закусывать его ананасом водку, полностью анестезировался. В три часа ночи Андрей прошептал что-то Диане на ухо, она кивнула, и оба направились в прихожую.

— Я Дианкиной маме обещал доставить ее до четырех, так что сейчас на такси отвезу и вернусь, — сказал он, обращаясь ко всем, и подмигнул Раздолбаю: — Поедешь со мной провожать?

Раздолбай бросил на соперника затравленный взгляд и понял, что еще одного раунда за право быть кавалером не выдержит.

— Андрей, ну зачем вырывать человека из компании, — сжалилась Диана. — Отвези меня быстренько и возвращайся. Всем пока!

Это было уничтожение.

Чтобы не чувствовать подступившей к горлу трясины, Раздолбай усилил винную анестезию и к возвращению Андрея рухнул под стереосистему, символично сбив иглу проигрывателя на песне Адриано Челентано Amore no.[60] Когда он очнулся, пора было ехать на утренний рейс. Голова болела так, что он даже не мог подумать о разбитом сердце, и сладострастно отдаться душевной боли у него получилось только в самолете после пары таблеток пенталгина.

— Она меня не любит, и ничего у меня с ней не получится, — расковыривал он сердечную рану. — Надо от нее отказаться и найти новую девушку. А как найти новую, если лучше Дианы никого быть не может?!

Теперь, когда видения победных фанфар сменились призраками брошенных знамен и разбитых обозов, Раздолбаю стало казаться, что Диана — единственная девушка, которую возможно любить. Ее образ словно выжег в сознании контур идеальной женщины, и никакой другой образ в этот контур не вписывался.