Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы

Исполняющим обязанности начальника Второго главного управления разведки министр назначил Александра Короткова. Теперь уже от него самого в значительной степени зависело наведение порядка в доме, по меньшей мере на одном из его этажей.

«Коротков»

Смерть Сталина в марте 1953 года поставила крест на операции «Стервятник». Григулевичу в очередной раз «повезло», ангел-хранитель не подвёл.

«Григулевич»

Из тюрьмы Наум Эйтингон вышел только после смерти Сталина – 20 марта 1953 года. По распоряжению Берии он был восстановлен в органах государственной безопасности и в партии, ему возвратили все правительственные награды.

Дети Наума Исааковича Муза Малиновская и Леонид Эйтингон в книге «На предельной высоте», посвящённой воспоминаниям о своих знаменитых родителях, касаясь этого периода, рассказывают:

«После смерти Сталина, став главой расширенного Министерства внутренних дел, Берия распорядился прекратить дела обвиняемых в “сионистском заговоре” и “участии в планах захвата власти Абакумовым”.

Когда Эйтингона в очередной раз вызвали на допрос к следователю, он, к своему удивлению, увидел на месте следователя двух генералов: Кобулова и Гоглидзе. Так как Кобулов был уволен из органов несколько лет назад, его присутствие здесь, да ещё в генеральском мундире, очень о многом сказало Эйтингону. Он понял, что в стране произошли перемены и что Берия, скорее всего, стал руководителем секретной службы страны.

И всё же вопрос, который был ему задан, немало его удивил. Он ждал только худшего, а его спросили, будет ли он служить в органах и дальше, как только его выпустят из тюрьмы. Хотя Эйтингона мучила язва желудка, обострившаяся в тюрьме, от службы он никогда не отказывался. Он твёрдо сказал, что готов служить Родине.

Тогда разговор перешёл в другое русло. Ему сообщили, что Сталин умер и Берия теперь назначен главой нового министерства внутренних дел, в которое влилось и Министерство госбезопасности. Теперь за всю контрразведку в стране отвечал Кобулов. Он обещал Эйтингону, что тот уже через несколько дней будет на свободе: нужно было выполнить кое-какие формальности. Но все обвинения с Эйтингона были уже сняты».

Позже отец рассказывал детям, что, пока шла эта беседа, он не мог отделаться от мысли, что всё это – игра, западня, какая-то ловушка. Злоключения последнего времени заставили его другими глазами смотреть на всё и на всех. И только когда Кобулов одёрнул конвоира, который прикрикнул на Эйтингона, и сказал ему, чтобы тот обращался с ним уважительно, как с генерал-майором госбезопасности, не находящимся под следствием, успокоился. Он понял, что всё происходящее – не спектакль, а реальность и что он действительно вскоре будет на свободе…

«Эйтингон»

В течение суток с момента смерти Сталина МГБ и МВД были объединены под единым руководством Берии. Внешняя разведка стала именоваться Вторым главным управлением (ВГУ) МВД СССР.

Положение Судоплатова в эти дни становилось всё более неопределённым. С одной стороны, заместитель Берии Богдан Кобулов хотел назначить его начальником Контрольной инспекции при МВД СССР. Судоплатова же эта хлопотная должность не устраивала, так как предполагала рутинный разбор кадровых дел и конфликтных ситуаций в этом огромном ведомстве. С другой стороны, первый заместитель Берии Сергей Круглов настаивал, чтобы Судоплатов, имевший огромный оперативный опыт, сохранил свою должность в Бюро по разведке и диверсионной работе. Затем появились варианты с должностями министра внутренних дел Украины и уполномоченного МВД по Германии. Судоплатов от каких-либо переездов из Москвы отказался, ссылаясь на плохое состояние здоровья жены. Берия согласился с тем, что Судоплатову не следует покидать Москву.

Через несколько дней Павел Анатольевич получил назначение на должность начальника нового, 9-го отдела МВД с подчинением непосредственно министру. Назначение обрадовало Судоплатова, оно открывало новые перспективы большой и интересной работы. Начался пересмотр главных задач в деятельности органов госбезопасности, которые касались непосредственно 9-го отдела. Этот отдел, более известный как Бюро специальных заданий, должен был иметь в своём подчинении бригаду специальных войск особого назначения для проведения диверсионных операций за рубежом.