Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы

«Сеп» и «Жанна» проработали за кордоном около двадцати лет. На месте не сидели. Неоднократно под благовидными предлогами выезжали в разные страны Западной Европы. Завязали прочные и полезные связи, завербовали нескольких агентов, сами получили доступ к хорошим источникам информации, в том числе самому достоверному – документальному. В других странах очень редко встречались со связными из Москвы.

В результате их деятельности Центр получил много важной и точной информации о военных объектах НАТО, планах военного командования как отдельных стран, в него входящих, так и организации в целом. В числе добытых документов были даже материалы с высшим грифом секретности «КОСМИК», в частности «ЕКОП 1д» – Единый комплексный оперативный план ядерного нападения на СССР. (Впоследствии этот план неоднократно дополнялся и расширялся, вплоть до последнего варианта «ЕКОП 5д».)

«Коротков»

<И ещё немного о «Сепе» и «Жанне»:>

Можно лишь догадываться, какой ценой, каким напряжением нервов и воли приходилось расплачиваться разведчикам за каждую из конспиративных встреч – а было их больше трехсот! – проведённых в разных европейских странах. А сотни радиосеансов под носом у контрразведки? Благодаря работе разведчиков Центр имел возможность оперативно получать ценнейшие сведения. Кроме того, по другим каналам они сумели передать в Москву более четырёхсот важных секретных материалов. Длительное время источником информации у них являлся крупный политический деятель одной из стран, входящих в НАТО. Благодаря ему и стараниям Фёдоровых, руководство Советского Союза своевременно получило исчерпывающие сведения о широко ныне известном документе «Дропшот», представляющем собой план превентивного ядерного удара по различным целям на территории СССР. Они передавали в Москву сведения о военных базах в Европе и их передислокации. Накануне ежегодных сессий Генеральной Ассамблеи ООН разведчики получали от надёжного источника конфиденциальную информацию о позиции ведущих европейских стран по ключевым вопросам повестки дня. Вполне понятно, что эти сведения являлись весьма полезными для советских делегаций, выезжавших в Нью-Йорк.

«Сахаровский»

Разумеется, работали в те годы на Западе не одни только «Сеп» и «Жанна». Действовали и другие нелегалы. К тому же не зря получали свое денежное содержание и разведчики, пребывавшие в странах западного мира легально. Но всё же именно Фёдоровы внесли самый весомый вклад в выявление агрессивных планов в отношении Советского Союза, по крайней мере со стороны самых разнузданных «ястребов» по обе стороны Атлантики.

«Коротков»

23 июня 1955 года Александр Семёнович Панюшкин становится председателем комиссии ЦК КПСС по выездам за границу. В этот же день Александр Михайлович Сахаровский назначается первым заместителем начальника ПГУ КГБ при СМ СССР и одновременно становится исполняющим обязанности руководителя внешней разведки. Девять с половиной месяцев Сахаровский исполнял эти обязанности и только 12 мая 1956 года окончательно был утверждён в должности начальника советской внешней разведки. <…>

14 января 1956 года Сахаровскому было присвоено воинское звание генерал-майора.

Находясь на посту руководителя внешней разведки свыше пятнадцати лет, Сахаровский основное внимание уделял развитию нелегальной, научно-технической и контрразведывательной линий Службы, а также вопросам подготовки кадров, организации научно-исследовательской работы. В этом ему активно помогали заместители, в частности Фёдор Константинович Мортин, имевший большой опыт политической работы, и Александр Михайлович Коротков, выдающийся советский разведчик-нелегал.

«Сахаровский»

Между тем начальник ПГУ генерал-майор Александр Панюшкин был возвращён на ответственную работу в ЦК КПСС. Многие на Лубянке полагали, что его преемником станет Коротков, уже побывавший в положении «и. о.» и досконально эти обязанности знающий. Этой уверенности сослуживцев способствовало то обстоятельство, что ни для кого в разведке, да и в КГБ в целом, не были секретом дружеские отношения между Серовым и Коротковым. <…>

Потому сотрудники ПГУ испытали некое недоумение, когда узнали, что начальником разведки утверждён вовсе не Коротков, а его полный тёзка, Александр Михайлович Сахаровский, достаточно опытный контрразведчик, но зарубежными делами никогда ранее не занимавшийся.

Сегодня трудно сказать, пытался ли Серов продвинуть Короткова на должность начальника ПГУ или нет. Председатель КГБ решить эту проблему своим приказом не мог. В его компетенции была лишь рекомендация кандидата или кандидатов. Окончательное решение принимал не он, а высший партийный орган: Президиум ЦК КПСС, возможно, даже в отсутствие Серова. Первое и последнее слово на заседаниях Президиума и Секретариата ЦК принадлежало Хрущёву, ну а самодурство Никиты Сергеевича, особенно в кадровых вопросах, общеизвестно.