Хроники разведки: Кругом война. 1941-1945 годы

Положение на фронте становилось всё хуже… Впрочем, не стоит думать, что это был сплошной «драп», как утверждают некоторые сегодняшние как бы историки, – хотя не только сегодняшние, ибо активно фальсифицировать историю Великой Отечественной войны у нас начали ещё в приснопамятные хрущёвские времена. Да, советские войска отступали, но всем известно, что в глубоком немецком тылу, в сплошном окружении, более месяца сражался героический гарнизон Брестской крепости, оттянув на себя с фронта целую немецкую дивизию. Гораздо менее известно, что с 23 по 29 июня, в течение недели, в районе Дубно, Луцка и Ровно проходило танковое сражение, которое хотя и закончилось в конечном итоге победой противника, но серьёзно задержало немцев, заставив их ввести в действие незапланированные резервы и несколько изменить свои планы. Можно ещё долго приводить примеры упорного сопротивления советских войск, периодически даже переходивших в контрнаступление, – но скажем о главном: стратегия «блицкрига», казалось бы, отработанная гитлеровцами на полях Польши, Франции и Бельгии, в России им явно не удавалась.

«Виктор Лягин»

2 июля 1941 года советские дипломаты покинули Берлин.

Можно считать, что после этого прямая связь с блистательной агентурной сетью, созданной советской разведкой на территории Германии, была потеряна…

Горько признавать, но разведка оказалась не готова к работе в «особый период». Хотя ведь были планы развернуть работу по Германии и её сателлитам с территории Франции, Бельгии, Голландии и других сопредельных стран, которые были оккупированы гитлеровскими войсками, с привлечением сил тамошнего сопротивления, – но организовать такую работу не удалось.

Чему удивляться?! Когда Фитину не раз говорили, что подписанные им сообщения – «английская дезинформация», «блеф» и прочее, то вряд ли он мог на это отвечать: «Хорошо, но давайте-ка мы всё-таки начнём готовиться…» К чему нужно было готовиться, когда с точки зрения высшего руководства «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»?!

Возможно, если бы во главе разведки стояли многоопытные профессионалы, они смогли бы если не убедить в чём-то высшее руководство, то хотя бы что-то делать самостоятельно – так, чтобы «верхи» об этом просто не знали… Известно ведь, что в канун гитлеровского нападения превентивные меры без согласования с «центром» принимались и в погранвойсках, и в Московском управлении госбезопасности, и в каких-то армейских структурах…

Но реальная подготовка разведки к «особому периоду» требовала гораздо большего времени, нежели прошло с тех пор, как Фитин принял должность её начальника… Так что как бы ни был Павел Михайлович умён и талантлив, как бы ни опирался он на опыт и знания ветеранов службы (к сожалению, повторим, немногих оставшихся), но провести должный объём работы, тем более – без поддержки руководства наркомата и при откровенном недоброжелательстве высшего политического руководства страны, он не мог…

Вернёмся, однако, к потере берлинской агентурной сети.

«Центр не сообщил А. Харнаку длину собственной волны радиопередач, без чего связь с берлинцами принимала односторонний характер. В Берлине при всём желании не могли принять и расшифровать указания Москвы, если бы они и последовали. Оборудованная в районе Бреста приёмная станция для А. Харнака перестала существовать в первые же дни войны. Другого приёмного пункта у внешней разведки не было» – написано в «Очерках истории Российской внешней разведки».

Вполне естественно. Не один же год на официальном уровне уверенно говорилось о том, что если мы будем воевать – то исключительно на чужой территории, сразу же нанеся агрессору сокрушительный ответный удар в приграничных боях. Как кажется, идеология – а может, и одна только «мудрость вождя», – перечёркивала все доводы здравого смысла. Зачем нам были нужны узлы связи «в глубине обороны», когда мы сразу же перейдём в решительное наступление? Или вы что, дорогой товарищ, сомневаетесь, не верите?..

Не сомневались. Верили. Или делали вид, что верили – ну и получили в итоге за свою доверчивость…

«Такого начала войны советская внешняя разведка вряд ли ожидала. Просчёты, исключавшие захват противником обширных территорий нашей страны, дорого обошлись всем: и военным, и разведчикам всех основных ведомств – политическому (Первое управление НКГБ), военному, военно-морскому… Чтобы выправить положение, потребовались неимоверные усилия. Маломощные радиопередатчики не покрывали увеличивающееся расстояние, и связь с ценной агентурой была прервана. Введённое повсюду оккупантами чрезвычайное положение затрудняло использование связников, а если они и пересекали линию фронта, сведения их оказывались часто устаревшими… Но бесполезно было выискивать виновных в этом положении, говорить: мы предупреждали, а вы больше искали врагов внутри страны, чем обращали внимание на очевидного и самого страшного врага. Это стало ясно многим…» – указывается в том же вышеназванном источнике.