Хроники Реликта. Том 2

Они все еще кружили по залу отдыха эмиссара, перемещаясь по сложной кривой и обходя «беседку», где все это время находился сам эмиссар в окружении четырех темных фигур, скорее всего К-мигрантов. Он добился своего, заставив людей биться с призраками и не пускать в ход самую мощную свою «артиллерию» – генераторы свертки пространства и аннигиляторы, которые вполне могли повредить, а то и уничтожить всю базу. Тогда Ставр принял единственно верное решение. Как только его очередной противник-фантом оказался на одной линии с «беседкой» (круглая ротонда с решетчатыми стенами и прозрачной крышей), Панкратов, преодолевая внутренний протест сознания, подчиненного внешнему пси-давлению, выстрелил в него из нейтрализатора.

«Паук», то есть сгусток поля, уничтожающего любое вещество, миновал фантома, влип в стенку «беседки», пробил ее и на короткое время ослепил эмиссара, заставил его отвлечься на защитные действия. Но этого времени хватило Ставру на то, чтобы он броском преодолел сто метров, отделяющих его от «беседки», и направил на замешкавшихся К-мигрантов и эмиссара все «стволы» оружия, которым был снабжен «бумеранг». Кто-то остановился рядом, сделав то же самое. Ставр скосил глаза и встретил хмурую улыбку Грехова:

– Ты опередил меня на секунду. Держись, эрм!

Панкратов хотел спросить: где остальные? – но не успел.

Они выстрелили все одновременно: охранники эмиссара, он сам, Грехов и Ставр, – не сговариваясь, применив всего лишь «универсалы» в варианте огнестрельного оружия. Но реактивные пули, выпущенные в упор, никому не причинили вреда, срикошетив от защитных оболочек и экранов. Следующим видом оружия должны были стать аннигиляторы и компакт-генераторы, наверняка уничтожившие бы обе враждующие стороны, однако эмиссар решил уйти красиво и первым шагнул вперед, подняв ладони; у него были с виду нормальные человеческие руки, но гораздо более мощные, похожие на кенгуриные, ноги и голова, напоминающая человеческую и крабью одновременно. Он был гуманоидом, эмиссар ФАГа, как и гуррах, но положительных эмоций не вызывал.

– Остановитесь, воины! – От гулкого, грохочущего, зловеще-холодного голоса едва не лопнули барабанные перепонки. – Я знаю, что вся ваша команда каким-то образом все-таки проникла на борт моего ковчега, и предлагаю честный поединок. Если вы откажетесь, мы просто уничтожим друг друга, что не устраивает ни вас, ни меня.

– Условия, – услышал Ставр свой голос, писклявый по сравнению с могучим басом эмиссара.

– Вас здесь ровно пятеро, и нас столько же. Выбирайте противника и начинайте бой, но без оружия, спецкостюмов и компьютерного сопровождения. Идет?

– Гарантии?

– Мы снимаем защиту первыми.

– Хорошо. Но если…

– Ты будешь драться со мной, Джезенкуир, – перебил Ставра Грехов.

На страшном лице эмиссара задвигались «крабьи членики», что, вероятно, означало улыбку.

– Приятно, когда тебя узнают. Вероятно, вы и есть Габриэль Грехов? Вынужден разочаровать: я буду драться с этим юношей, который очень меня разозлил. В противном случае мы закончим наш разговор иначе.

– Я принимаю вызов, – четко ответил Ставр, повернул голову к Грехову: – Спасибо за предложение.

– Не стоит благодарности. – Грехов остался бесстрастным, поманил рукой приходящих в себя Герцога, Железовского и Прохора Панкратова. – Делайте свой выбор, бойцы, мне останется тот, кто останется. – Сказано это было так, что даже у Ставра засосало под ложечкой.

– Если выиграю я, что не исключено, вы меня отпустите, – сказал эмиссар с «приятной» улыбкой. – И даю слово, что больше вы меня в Системе не увидите.

– Не увидим, – веско произнес Ставр.

Этот бой мог бы войти в историю рукопашных сражений всех времен и народов, стать классикой для многих школ воинских искусств, изучивших впоследствии приемы гуманоидов, разработанные далеко-далеко от Земли.

Давно закончили схватки остальные четверо: Прохор и Герцог своих противников пощадили, Железовский и Грехов – нет, убив соответственно К-мигрантов Шебранна и Свиридова. А Ставр и эмиссар, чье имя Джезенкуир переводилось как Добивающийся Милости (что знал только Грехов), все еще продолжали поединок, исполняя танец смерти и ненависти в темпе, немыслимом даже для интраморфов.

Если бы не знание приемов боя, подаренных Габриэлем, Ставр был бы уже мертв, несмотря на Д-прививку и владение полем Сил. Но и Джезенкуир владел всеми системами боя, в том числе и земными, и тоже имел кожный покров, пробить который рукой было невозможно даже на сверхскорости. И Ставр вынужден был, защищаясь, плести паутину уклонов, нырков, уходов и падений, чтобы не получить страшный удар ногой в голову, который он мог не выдержать. Однажды он пропустил такой удар – нога эмиссара дернулась, как рычаг, и едва не сломала шею Панкратову, – пришлось несколько минут восстанавливаться, щедро расходуя пси-резерв.