Хроники Реликта. Том I

— Разве это так уж необходимо знать, Забава? Уверен, разгадка не принесет вам счастья и удовлетворения. Давайте заниматься делом, я не барышня и переживу нелюбовь ко мне лично и неприязнь ко всем экзосенсам вообще. Здесь все начальство «Шторма», пора наконец решать, кто пойдет послом к Конструктору, предлагаю свою кандидатуру.

Снова в зале установилась тишина, и в этой тишине Ратибор неожиданно услышал свой голос:

— Возражаю!

Все оглянулись на него. Во взглядах Бояновой и Баренца проглянуло удивление, Кий-Коронат смотрел на Берестова с обычной неприветливостью, Железовский был непроницаем, а в глазах Анастасии действительно дрожали слезы: она давно знала, что произойдет. Ратибор вдруг понял это с ослепляющей отчетливостью. Сжал зубы.

— Я, оператор-прима тревоги по формуле «Шторм» Ратибор Берестов, требую выполнения последнего моего распоряжения: послом к сверхоб… Конструктору пойду я.

Баренц крякнул.

— Решайте, — сказал Грехов безучастно, вставая, оглядел всех, задержал взгляд на Ратиборе. — Я подожду тебя в каюте, опер, есть разговор. — Вышел.

Анастасия, не спускавшая глаз с Ратибора, всхлипнула, выбежала следом. Тишина, последовавшая за втой сценой, была весьма красноречивой.

— Что тут у вас происходит? — с недоумением проговорил Кий-Коронат. — Это погранпост или пансионат благородных девиц? Кто эта дама?

— Готовься, — обратился к Ратибору Железовский, не отвечая директору Управления. — Наверное, это лучший выбор в данной ситуации. Был бы я помоложе…

— Лет на семьдесят, — с иронией сказала Боянова и, встав, протянула руку Берестову; она сделала свой окончательный выбор, хотя доверяла безопаснику в той же мере, что и Грехову. — Как и все старики, Аристарх так же ворчлив и самоуверен. Удачи вам… и нам всем тоже. Только не забудьте, что вместе с вами пойдет К-мигрант.

— И чужане, — добавил Баренц. — В самом деле, интересно, почему Габриэль уверен, что роиды возьмут нас с собой?

Никто ему не ответил.

* * *

«Голем» с Берестовым был готов к старту, все слова были произнесены, напутствия переданы, в эфире царила тишина, изредка нарушаемая тонким посвистыванием: Сварог сообщал, что в Системе все спокойно. Командовал сборами Железовский, официально пожелавший сложить с себя полномочия оператора номер два и вообще комиссара-два отдела безопасности по возвращении Ратибора.

Никто не знал, где искать К-мигрантов и как им передать приглашение на участие в запуске навстречу Конструктору чужанского «лоцмана», поэтому решено было сделать короткое заявление по всем видеоканалам Земли и Солнечной системы, а также продублировать его в зоне Т-конуса и передать по маякам вдоль ствола БВ. Время шло, а К-мигранты не отзывались, потеряв почти весь свой флот, исчезнув в неизвестном направлении.

— Будем ждать ровно столько, сколько понадобится нам, а не им, — пробасил Железовский в ответ на замечание Демина. — В нашем распоряжении еще полчаса.

За его спиной Боянова вполголоса успокаивала Анастасию Демидову:

— Это не страшней обычного кенгуру, да и Ратибор не тот, кто спокойно ждет конца, исчерпав возможности. Он найдет свой шанс, может быть, даже вопреки Фортуне. Могу честно, сказать, мне он не понравился при первом знакомстве, я вообще не люблю стандарта, а тут в одном человеке сплелись все каноны достоинств: высок, строен, силен, мужественен, красив… ну кому это может понравиться сразу?..

Железовекий усмехнулся про себя, услышав слова Забавы, характеризующие ее отношение к мужчинам.

— Но потом он раскрылся в работе, и я поняла, — продолжала Забава, — что он далеко не так прост и ординарен, каким кажется с первого взгляда. К тому же он интрасенс, просто его способности по каким-то причинам раскрываются в зрелом возрасте… что тоже оригинально. Он выкрутится, девочка, и не стоит слишком часто показывать мужчинам свою слабость, слезы — не самый сильный аргумент в споре за любовь.

— Я не плачу, — сказала тихо Анастасия. — Я жду его пять лет… и уже отчаялась ждать.

— Ждать всегда трудно, тем более, если мужчина — лидер, но ведь это издревле женская профессия — ждать, давай не жаловаться на заложенное в нас богом.

Анастасия улыбнулась с грустью, помолчав, тихо продекламировала:

Коварнейшее это существо
издревле сильных от природы било,
свое доказывая торжество,
и только исключительная сила,
Фортуна может дать победный бой,—
иначе будет все, как прежде было[65]

.

Разговор за спиной прекратился. Железов вал Сварога:

— Ничего?

— Все тихо, — откликнулся инк.

— Пора, парень.

— Готов, — коротко отозвался Ратибор; виом связи воспроизвел его спокойное лицо с твердо сжатыми губами.

— Видно, придется тебе сыграть «соло на струне» в одиночестве. Вернее, в компании с чужанами.

Берестов промолчал.